ВЕСТНИК ЕКАТЕРИНБУРГСКОЙ ДУХОВНОЙ СЕМИНАРИИ. 2019. №2(26)

Аннотация. В центре внимания авторов — суждения о Церкви, принадлежащие известному религиозному и общественному деятелю первой трети ХХ в., издателю и писателю мученику Михаилу Александровичу Новосёлову (1864–1938). Анализируются преимущественно тексты, вошедшие в сборник «Письма к друзьям» (1922–1927). Авторы стараются показать, что положения экклезиологического характера, рассыпанные в текстах рассматриваемого периода, выстраиваются в систему, особенности которой подвергаются в статье исследовательскому обзору. Таковы рассуждения о двух сторонах Церкви — живом организме Истины («Церковь-Организм») и присущей ему формализованной внешней стороне, отдельные проявления которой могут казаться неактуальной «древностью» («церковь-организация»); об иерархии и епископате, причем особое внимание уделено учительным полномочиям иерархии; о проблеме послушания в вопросах религиозной истины, остро вставшей перед автором «Писем к друзьям», самое позднее — в связи с событиями имяславческого спора; о церковном народе, его полномочиях и ответственности и о пути познания религиозной истины. Авторы поясняют происхождение и звучание идей М. А. Новосёлова, помещая их в контекст близкого ему круга авторов и единомышленников. Активно привлекаются разнообразные воспоминания и свидетельства современников, знавших Михаила Александровича, а также неопубликованные источники. В статье проводится мысль, что в работах изучаемого автора можно усмотреть продуманную модель Церкви, основанную на пересечении Божественного и человеческого ее измерений. Показателем этого совпадения оказывается святость, выступающая в качестве критерия подлинной церковности, наряду с мученичеством, актуализирующимся в качестве подобного критерия в условиях гонения на Церковь. Любопытная сама по себе, проделанная реконструкция позволяет поднимать вопросы как о той богословской традиции, в которой преимущественно воспитывался и к которой тяготел М. А. Новосёлов, так и о значении этой экклезиологии для церковной жизни в новую пору мученичества, когда создавались «Письма к друзьям».

Abstract. The article focuses on the discourse about the Church voiced by a well-known religious and public figure of the first half of the 20th century, a publisher and a writer, holy martyr Mikhail Novoselov (1864–1938). The authors bring together various ecclesiological passages mainly from the collection entitled “Letters to Friends” (1922–1927), form them into a system and specify its characteristic features. Their description starts from the two dimensions of the Church — Church as a living organism of the Truth (“Church as an organism”) and the structure of this organism based upon clear-cut formal rules which may seem outdated (“Church as an organization”). Novoselov also dwelt on the issues of ecclesiastical hierarchy and particularly the episcopate. He devoted special attention to the teaching authority of the hierarchy as well as to the problem of obedience in searching for the religious truth — the latter issue becoming of utmost importance to the writer, at the latest, during the onomatodoxy (‘Imiaslavie’) dispute in 1913. He also paid great attention to the role of laity in the Church and to the way of searching for the religious truth. The authors attempt to reconstruct the origin and resonance of Novoselov’s ideas through placing them within the context of his like-minded contemporaries and their views. The authors also make ample use of the unpublished sources and remembrances of those who knew M. A. Novoselov intimately. One of the conclusions at which the authors arrive is that Novoselov’s works present a well-thought-out model of the Church founded upon the intersection of its divine and human dimensions. The indicator of this coincidence of dimensions is the sainthood as a criterion of any true ecclesiastical experience, as well as martyrdom which becomes an important criterion at the time of persecutions. This reconstruction, interesting in itself, allows to pose the questions concerning that theological tradition in the framework of which Novoselov had been raised and with which he most sympathized, and concerning the import of this ecclesiology for the ecclesiastical life of the new epoch of martyrdom, when the “Letters to Friends” were composed.

Ключевые слова: М. А. Новосёлов, А. С. Хомяков, П. А. Флоренский, экклезиология, иерархия, епископат, церковный народ, авторитет, послушание, святость, новомученики, славянофильство, правая церковная оппозиция

Keywords: M. A. Novoselov, A. S. Khomyakov, P. A. Florensky, ecclesiology, ecclesiastical hierarchy, episcopate, laity in the Church, authority, obedience, sanctity, New Martyrs, Slavophiles, right-wing opposition in the Church

Аннотация. В статье подробно разбираются идеи голландского феноменолога религии В. Б. Кристенсена, в своем творчестве сочетавшего богословские, философские и историко-религиоведческие воззрения. Определяющее влияние на его теорию оказали философские идеи Ф. Шлейермахера и христианская теология. При этом, согласно В. Б. Кристенсену, религиоведение должно придерживаться золотой середины — выйдя из теологии, не поддаваться на искушение чистого философствования, цель которого сводится только к описанию сущности религии. В. Б. Кристенсен предлагает общее деление религий на две группы: религии космоса (все формы политеизма) и религии человека, или этические (монотеизм и буддизм). Предложенное В. Б. Кристенсеном деление на два типа религий имеет свой аналог в современности. Известный историк и культуролог Ян Ассман также предложил выделять в мировой истории два типа религий — космотеистические и монотеистические. При этом в своей основе деление Я. Ассмана предполагает унитарность мировоззрения архаических религий, в то время как В. Б. Кристенсен настаивает на его партикулярности. Рассуждая о сути религии, В. Б. Кристенсен использует метафору силы, наделяющей то или иное явление особым статусом, это наиболее заметно при описании архаических религий. Центральным методом его феноменологии является эмпатия. Механизм эмпатии у него зачастую превращается из сопереживания опыту верующего иной религии в перенесение личного христианского опыта исследователя на другие религии. В статье делается предположение, что для В. Б. Кристенсена партикулярность архаических религий является следствием его эмпатической установки. По В. Б. Кристенсену, религиоведение обязано описывать мир религии так, как понимают его сами верующие. Согласно В. Б. Кристенсену, развившийся в XIX веке религиоведческий эволюционизм — пагубный метод, поскольку по своей сути он не историчен и отличается крайней нечувствительностью к религии как таковой. В заключение статьи делается вывод, что труды В. Б. Кристенсена являются наиболее теологически окрашенными и предлагают завершенную картину мира религиозных феноменов.

Abstract. The article deals with the ideas of W. B. Kristensen, the Dutch phenomenologist of religion, who combined in his work the theological and historical views. The philosophical ideas of Schleiermacher and Christian theology had a decisive influence on his theory. At the same time, according to Kristensen, religious studies must adhere to the golden mean — coming out of theology it should not succumb to pure philosophizing, the purpose of which is only to describe the essence of religion. W. B. Kristensen proposes a general division of religions into two groups: religions of the cosmos (all forms of polytheism) and religions of man, or ethical religions (monotheism and Buddhism). The division into two types of religions proposed by Kristensen has its analogue in modernity. The well-known historian and culture theorist Jan Assman also proposed to distinguish two types of religions: cosmotheistic and monotheistic. At the same time, at its core, the Assman’s division assumes the unitarity of the worldview of archaic religions, while Kristensen insists on its particularity. Speaking about the essence of religion, Kristensen uses a metaphor of the force that gives a special status to the religious phenomenon; this is most noticeable in the description of archaic religions. The central method of his phenomenology is empathy. The mechanism of empathy often turns from the experience of a believer of another religion to the transferring of personal Christian experience of the researcher to other religions. The article makes the assumption that Kristensen’s particularism of archaic religions is the result of his empathic perspective. According to Kristensen, religious studies are obliged to describe the world of religion as it is understood by believers themselves. According to Kristensen, the religious evolutionism developed in the 19th century is a pernicious method because it is inherently not historical and extremely insensitive to religion as such. The article concludes that Kristensen’s works are the most theologically colored and at the same time offer a complete picture of the world of religious phenomena.

Ключевые слова: религиоведение, философия религии, феноменология, эмпатия, сущность религии, культ, религиозное чувство, В. Б. Кристенсен, Ф. Шлейермахер

Keywords: Religious Studies, Philosophy of Religion, Phenomenology, Empathy, Essence of Religion, Cult, Religious Feeling, W. B. Kristensen, F. Schleiermacher

Аннотация. В статье обсуждаются попытки найти соответствие между библейским рассказом о сотворении мира и геологическими данными, предпринимавшиеся британскими учеными и богословами в додарвиновский период (нач. XIX в. — 1859 г.). В этот период существовало две модели согласования Библии и геологии: теория дней-эпох и теория промежутка. Согласно теории дней-эпох, дни творения, о которых говорится в Книге Бытие, эквивалентны длительным периодам геологического времени. Согласно теории промежутка, в Книге Бытие описывается не творение мира в подлинном смысле слова, а лишь восстановление земной биоты после разрушительной катастрофы, из-за которой нынешний этап развития жизни был отделен от предыдущих промежутком хаоса («земля же была безвидна и пуста» (Быт 1. 2)). Сторонники теории промежутка были склонны понимать дни творения в буквальном смысле, как 24-часовые сутки. Теория дней-эпох была сформулирована в начале XIX века, однако в 1820 гг., когда в геологии возобладал катастрофизм Ж. Кювье, она уступила место теории промежутка. К 1850 гг., когда катастрофизм в геологии был вытеснен униформизмом Ч. Лайеля, христианские апологеты вновь взяли теорию дней-эпох на вооружение. Таким образом, еще до появления теории Дарвина многие его соотечественники отказались от буквального прочтения первой главы Книги Бытие, что впоследствии облегчило распространение эволюционизма в религиозной среде. Идеи британских примирителей Библии и геологии в XIX веке получили известность в континентальной Европе, в том числе в России. В то же время история британской естественнонаучной апологетики доказывает, что интерпретация рассказа о сотворении мира, поставленная в зависимость от данных эмпирической науки, подвержена постоянным переменам, которые бросают тень на авторитет всего священного текста. В этой связи можно поставить вопрос об отказе от прямолинейного согласования первых трех глав Книги Бытие с научными открытиями — скепсис по поводу такого смешения естествознания и Божественного Откровения высказывался еще в додарвиновское время.

Abstract. The author examines ideas of British theologians and naturalists of the pre-Darwinian period (early 19th c. — 1859), who attempted to find a correspondence between the geological data and biblical story about the creation. That time two models were proposed to reconcile the Bible and geological data: the Day Age theory and the Gap theory. According to the Day Age theory, the days of creation referred to in the Book of Genesis are equivalent to long periods of geologic time. The Gap theory suggests that the Book of Genesis describes not the creation in a plain sense, but restoration of the Earth’s biota after some global cataclysm, due to which the present stage of life development had been separated from the previous one by a chaos interval («the earth was without form and void» (Gen 1. 2)).
Proponents of the Gap theory understood the days of Genesis 1 literally as the 24-hour periods. The Day Age theory, put forward for the first time in the early 19th century, was replaced with the Gap theory in the 1820’s, when Cuvier’s doctrine of Catastrophism gained popularity in geology. By the 1850’s, as Lyell’s Uniformitarianism came into favour in place of Catastrophism, Christian apologists adopted the Day Age theory once again. It can be concluded that many compatriots of Darwin had abandoned literal reading of Genesis 1 long before he came up with his Evolutionary theory, and it subsequently facilitated the spread of Evolutionism in the religious environment. In the 19th century the ideas of British reconcilers of geology and Genesis were well-known across the continental Europe, including Russia. At the same time, it is evident from the early history of the scientific apologetics in Britain, that an interpretation of the creation story based on the data of natural science is prone to constant change, which cast a shadow on the authority of the entire Holy Scriptures. In this regard, straightforward alignment between the first three chapters of Genesis and scientific discoveries seems questionable, and it comes as no surprise that doubts about mingling of scientific knowledge with the Divine Revelation were already expressed in the pre-Darwinian time.

Ключевые слова: Книга Бытие, Т. Чалмерс, У. Бакленд, Х. Миллер, катастрофизм

Keywords: Book of Genesis, T. Chalmers, W. Buckland, H. Miller, catastrophism

Аннотация. Процесс организации миссионерского служения в новообразованной епархии направлен на достижение двух взаимосвязанных целей, рассматривающихся в данной статье. С одной стороны, создание полноценных епархиальных структур, в том числе епархиального миссионерского отдела, их эффективное функционирование являются важнейшими факторами становления церковной жизни в новообразованной епархии. С другой стороны, само создание новой епархии является миссионерским событием по своей сути, любая новообразованная епархия является миссионерской, что требует проявления высокой степени ответственности в организации миссионерского служения. На основе авторских разработок, осуществленных в рамках деятельности Синодального миссионерского отдела Русской Православной Церкви, предлагается программа создания миссионерской инфраструктуры в новообразованной епархии. Данные рекомендации основаны на принципах и методах миссионерской деятельности, отраженных в общецерковных нормативных документах, регулирующих миссионерское служение. Конкретизация этих нормативных установок должна осуществляться на основе анализа эмпирических данных, характеризующих состояние адресата миссии в новообразованной епархии. Предлагаемая программа организации имеет рекомендательный характер.

Abstract. The process of organizing some missionary service in a newly formed diocese is aimed at achieving two interrelated goals which are considered in this article. On the one hand, creation of full-fledged eparchial structures, including the diocesan missionary department, as well as their effective functioning is the most important factors in the development of church life in a newly-founded eparchy. On the other hand, the very creation of a new eparchy is a missionary event by its very nature, and any newly formed diocese is missionary, which requires a high degree of responsibility for organizing missionary service. On the basis of the author’s developments carried out as part of the activities of the Synodal Missionary Department of the Russian Orthodox Church, a special program for the creation of missionary infrastructure in the newly formed diocese is proposed. These recommendations are based on the principles and methods of missionary activity, as reflected in church-wide regulatory documents governing missionary service. The specification of this normative guidance is to be carried out on the basis of an analysis of empirical data characterizing the state of an addressee of mission in a newly formed eparchy. The proposed program is advisory in nature.

Ключевые слова: миссия, миссиология, миссионерское служение, епархия, епархиальные отделы, организация миссионерского служения

Keywords: Mission, Missiology, Missionary Service, Eparchy, Diocesan Departments, Organization of Missionary Service

Аннотация. Сегодня в обществе наблюдается интерес к древнерусскому культурному наследию. В том числе различными певческими коллективами делаются попытки реконструкции древнерусской церковно-певческой традиции, требующие научного осмысления. В статье в качестве примера такой реконструкции исследуется опыт Александро-Невского Ново-Тихвинского женского монастыря г. Екатеринбурга. При этом целью работы было определение степени обращения монастырского хора к живой традиции старообрядцев, представляющих собой религиозное меньшинство, но унаследовавших и продолживших развитие древнерусского литургического пения. Был решен ряд задач: охарактеризовать текущее состояние литургического пения старообрядцев; раскрыть особенности обучения крюковому пению в Ново-Тихвинском монастыре; определить, какие источники используются при составлении певческого репертуара; проанализировать особенности интерпретации и исполнения крюковой записи и текста богослужебных книг; изучить, как избранный сестрами репертуар реализуется в богослужебной практике. Для решения задач необходимо было собрать и проанализировать комплекс источников. В частности, были использованы метод включенного наблюдения (в том числе обучение крюковой нотации и вокалу в стенах Ново-Тихвинского монастыря монастыря, пение на клиросе в сестринском хоре и присутствие на богослужениях в старообрядческих общинах г. Екатеринбурга, Санкт-Петербурга, Риги, Уржума и поселков Уржумского и Малмыжского районов Кировской области), интервью, текстологический анализ певческих книг, сравнение литургического пения сестер Ново-Тихвинского монастыря с фонозаписями старообрядческих богослужений. В результате сделан вывод, что сестры Ново-Тихвинской обители создали оригинальную интерпретацию древнерусского литургического пения на основе частичного обращения к певческому искусству староверов. При реконструкции они обращаются к разным певческим традициям, связанным с древнерусской: старообрядческой, новообрядческой раннего Нового времени, используют элементы византийского церковно-певческого искусства, учитывают вкусы и потребности паствы современной Церкви.

Abstract. Today’s society shows a great interest in the Old Russian cultural heritage. Different singing groups make attempts to reconstruct the Old Russian church singing tradition, which requires scientific understanding. The author examines such reconstruction of the church-singing experience undertaken in the Novo-Tikhvinsky Convent of Ekaterinburg. The purpose of the work was to determine the extent of reference of the convent’s choir to the living tradition of the Old Believers, who inherited and continued the development of Old Russian liturgical singing despite the fact that they represent a religious minority. The author sets the following tasks: to characterize the current state of liturgical singing of Old Believers; to define the peculiarities of teaching pneumatic singing in the Novo-Tikhvinsky Convent; to identify the sources being used to compose song repertoires; to analyze the features of interpretation and performance of the pneumatic record and liturgical text; to study how the repertoire chosen by nuns is realized in the liturgical practice. To solve these tasks a number of sources have been collected and analyzed. In particular, the author used a method of inclusive observation (such as studying of pneumatic notation and vocal in the Novo-Tikhvinsky Convent, singing in the choir together with the nuns and attending services in the Old Believer communities of Ekaterinburg, St. Petersburg, Riga, Urzhum as well as the villages of Urzhumsky and Malmyzhsky districts of the Kirov region), interviews, textological analysis of vocal books, comparison of the liturgical singing in the Novo-Tikhvinsky Convent with the phono-recordings of the Old Believers’ divine services. As a result, it was concluded that the nuns of the Novo-Tikhvinsky Convent created an original interpretation of the Old Russian church singing tradition based on a partial reference to the singing art of the Old Believers. During the reconstruction nuns turn to different singing traditions connected with the ancient Russian culture: the Old Believers’, the New Rite’s traditions of the early modern times, using elements of Byzantine church singing, they also take into account the tastes and needs of the congregation of the modern church.

Ключевые слова: древнерусское церковно-певческое искусство, церковное пение, старообрядческое пение, знаменный распев, реконструкция традиции, Александро-Невский Ново-Тихвинский женский монастырь

Keywords: Old Russian church-singing art, liturgical singing, Old Believers’ singing, znamenny chant, reconstruction of tradition, Novo-Tikhvinsky Convent

Аннотация. Статья посвящена публикации нескольких глав, входящих в одно из Сибирских посланий Игнатия (Римского-Корсакова), митрополита Сибирского и Тобольского. Тексты глав имеют сюжетное строение и представляют собой рассказы или «повести» и «сказания» (номинация источника) о подлинных исторических фактах — массовых старообрядческих самосожжениях, происходивших во второй половине XVII в. на территории России (ее Европейской части и Сибири). Противники церковной реформы выбирали добровольную гибель в огне как способ протеста против обрядовых нововведений и как путь спасения собственных душ от наступающей власти антихриста и его слуг. Основное внимание автора послания сосредоточено на самосожжениях, происходивших в Сибири. В Третьем послании митрополит Игнатий обратился к истории «Березовской гари», которая была организована бывшим священником тюменской Знаменской церкви Дометианом в январе 1679 г. на реке Березовке, в нескольких верстах от Ялуторовской слободы Тобольского уезда. Автор включил в структуру послания и рассказ о сходных трагических событиях 1690 и 1691 гг. в д. Поломошной Томского уезда, где организатором самосожжений был один из лидеров протестного старообрядческого движения Василий Шапошников. Авторская реконструкция каждого из описываемых событий выполнена с использованием литературных приемов и образных средств. В повествовании содержатся элементы вымысла, присутствуют чудеса, знамения, образы и мотивы из Священного Писания. Включение в композиционную структуру Сибирских посланий литературно оформленных рассказов о старообрядческих «гарях» позволило автору в простой, доходчивой форме выразить позицию патриаршей Церкви по отношению к противникам церковной реформы, показать пагубность учения об «огненной смерти». При публикации используется один из авторитетных списков Сибирских посланий, который был подготовлен специально для единомышленника и друга митрополита Игнатия — Афанасия, архиепископа Холмогорского и Важского (БАН, Архангельское собрание, С. 220).

Abstract. This paper concerns the publication of several chapters included in one of the Siberian Epistles written by Ignatius (Rimsky-Korsakov), Metropolitan of Siberia and Tobolsk. The texts of the chapters have a narrative structure and represent ‘povesti’ and ‘skazaniya’ (nomination in the source) about the real historic events — mass self-immolations of Old Believers that took place in the second half of the 17th century on the territory of Russia (in the European part and Siberia). Church reformation opponents chose to perform self-immolation as a protest against new religious rituals and as a way of salvation under the intensifying power of the Antichrist and his servants. In particular, the author pays much attention to self-immolations in Siberia. The Third Epistle of Metropolitan Ignatius is dedicated to the history of ‘Beryozovskaya burn’ organized by Dometian, an ex-monk of the Tyumen Znamenskaya Church, in January, 1679, on the river Beryozovka, few miles from the Yalutorovskaya sloboda of Tobolsk County. The author also included in the epistle’s structure a story about some similar tragic events of 1690 and 1691 that took place in Polomoshnaya village, Tomsk County, where the organizer of self-immolations was Vasily Shaposhnikov, one of the leaders of the Old Believers’ opposition. The author’s reconstruction of each of the described events was performed with the use of literary techniques and metaphorical means. The narration contains some elements of fiction, miracles, signs, images and motifs from the Holy Writ. Including literary stories about the ‘burns’ of Old Believers into the compositional structure of the Siberian Epistles, the author could express in a simple and intelligible way the attitude of patriarchal Church to the opponents of church reform, and demonstrate the harmfulness of the ‘fire death’ doctrine. This publication uses one of the authoritative copies of the Siberian Epistles which was specially made for Afanasy, the Archbishop of Kholmogory and Vaga, an associate and good friend of Metropolitan Ignatius (Library of the Academy of Sciences, Arkhangelsk Collection, p. 220).

Ключевые слова: Митрополит Сибирский и Тобольский Игнатий (Римский-Корсаков), Сибирские послания, повести о массовых самосожжениях староверов, самосожжения, послания «на армен и полуармен»

Keywords: Ignatius, Metropolitan of Siberia and Tobolsk; Siberian Epistles; Stories about Old Believers’ self-immolations

Аннотация. В статье рассматриваются жизненный путь и деятельность выдающегося уральского миссионера протоиерея Стефана Александровича Луканина (1841–1904), возглавлявшего противораскольническую миссию Пермской епархии с 1885 по 1900 гг.

Авторы раскрывают личностные качества миссионера, позволившие ему достигнуть значительных успехов в миссионерском служении, освещают важнейшие этапы его служебной карьеры.

Дан анализ состояния старообрядчества в Пермской губернии: обзор основных согласий и толков, локализация старообрядческих анклавов на территории Пермской губернии. Авторами приводится богатый статистический материал о численности старообрядцев и единоверцев, проживавших в различные исторические периоды на территории Пермской губернии, что позволяет проследить динамику распространения старообрядческого раскола и выяснить степень эффективности работы епархиальных миссионерских учреждений.

На примере деятельности Пермской епархиальной миссии показан процесс активизации Российской Православной Церкви в борьбе со старообрядческим расколом в последней четверти XIX — начале XX вв. Кроме этого, авторы анализируют разноплановую деятельность противораскольнической миссии Пермской епархии, которая варьировалась от частных бесед миссионеров со старообрядцами, организации миссионерских крестных ходов до создания крупных миссионерских центров — приходов и монастырей, специализировавшихся на борьбе с расколом.

В ходе исследования авторы пришли к заключению: в период руководства Пермской противораскольнической миссией протоиерея Стефана Луканина ее деятельность была выведена на высокий уровень, став образцом для миссионерских структур других епархий Российской Православной Церкви. Результатом подвижнических трудов миссионера стали воспитанная им плеяда священников-миссионеров — бывших старообрядцев и создание Белогорского Свято-Николаевского мужского миссионерского монастыря в Осинском уезде Пермской губернии — одного их крупнейших центров православного монашества и миссии на Урале.

Abstract. The article demonstrates the life course and activities of archpriest Stefan Aleksandrovich Lukanin (1841–1904), an outstanding Ural missionary, who headed the “anti-schismatic” mission of the Perm diocese from 1885 to 1900.

The authors reveals the missionary’s personal qualities, which allowed him to achieve significant success in missionary service, and also highlights the most important stages of his career.

An analysis of the situation with Old Believers in the Perm province is given: a review of the main accords and interpretations, localization of the Old Believers enclaves in the territory of the Perm province. The authors provides a rich statistical material on the number of the Old Believers and co-religionists who lived in the Perm province in different historic periods, which allows tracing the dynamics of the spread of the Old Believers’ split and find out the degree of the efficiency of the diocesan missionary institutions.

The process of increased church activity in overcoming the Old Believers’ split in the last quarter of the 19th — early 20th centuries is illustrated by the description of the Perm diocesan mission. In addition, the authors analyzes the diverse activities of the anti-schismatic mission of the Perm diocese, which varied from private conversations of missionaries with Old Believers, organizing missionary religious processions to creating large missionary centres — parishes and monasteries specializing in combating schism.

In the study the authors has come to a conclusion that the activity of Perm anti-schismatic mission attained significant levels of development under the leadership of archpriest Stefan Lukanin, becoming a model for the missionary structures of other dioceses of the Russian Orthodox Church.

The result of the selfless labour of this missionary was formation of a group of missionary priests — former Old Believers — and creation of the Belogorsk Orthodox Missionary Monastery of St. Nicholas in the Ossa district of Perm province — one of the largest centres of the Orthodox monasticism and mission in the Urals.

Ключевые слова: Российская Православная Церковь, Святейший Синод, Пермская епархия, епископ, духовенство, миссия, старообрядческий раскол, монастырь, протоиерей Стефан Луканин

Keywords: Russian Orthodox Church, the Holy Synod, Perm diocese, bishop, clergy, mission, Old Belief split, monastery

Аннотация. В статье проводится анализ малоизученного явления — рецензий на европейскую научную и богословскую литературу, опубликованных в журнале «Христианское чтение» в 1880–1917 гг. Будучи журналом Санкт-Петербургской духовной академии, «Христианское чтение» играло важную роль в развитии церковной науки и богословия. Сталкиваясь со все возрастающим европейским влиянием в пореформенный период, церковная наука была вынуждена реагировать. Всего можно выделить несколько блоков тем, в которых отражено западное влияние: отношение православия к новым социальным и философским идеям — утилитаризм, материализм, атеизм, социализм, коммунизм; анализ работ ученых, писателей, философов и богословов Нового времени; переводы работ иностранных ученых и богословов; применение христианского учения в современных условиях (попытки совместить новейшие научные открытия, например закон сохранения энергии) с христианскими воззрениями; ответы на насущные вопросы (происхождение жизни, вера и знание, христианство и прогресс, женский вопрос и др.); отношение к заимствованным явлениям (например, вегетарианство, дуэли); события современной религиозной жизни на Западе: католицизм, старокатолицизм, англиканство, лютеранство, Американская Епископальная Церковь; соединение Церквей; история западных религиозных и философских течений (основные религии, масонство); исторические события (христианство и французская революция); апологетические статьи перешедших в православие иностранцев (например И. И. Овербек).

В статье подробно рассматривается один из видов такой реакции — публикация рецензий на труды западных ученых и богословов. Авторам «Христианского чтения» была хорошо знакома новейшая европейская литература, которую они читали как на языках оригинала, так и в переводах. В статье исследуется тематика рецензируемых работ, выделена степень влияния научных и богословских традиций разных европейских стран. Выяснено, что далеко не всегда труды европейцев вызывали резкую критику со стороны русских ученых. В работе показано, что русская дореволюционная церковная наука и богословие находились в контексте аналогичных европейских исследований, а полемика велась в основном с научных, а не с идеологических позиций.

Abstract. Paper analyses barely investigated phenomenon — reviews on European scientific and theological literature, published in journal “Christian Reading” in 1880–1917. “Christian reading” as a journal of Petersburg Ecclesiastical Academy played an important role in the development of Church scholarship and theology. Church scholarship had to give a response to the challenges of time, one of which was growing European influence, especially in the time of Great Reforms and after.

One can choose several blocks of subject: Orthodox relationship with new social and philosophical ideas: utilitarianism, materialism, atheism, socialism, communism; analysis of modern scientists, scholars, writers, philosophers, and theologians; translations of European scholarly and theological works; application of Christianity to modern conditions: connecting modern scientific data and Christian views; answers to fundamental questions (beginning of life; belief and knowledge; Christianity and progress; feminism, etc.); relationship with phenomena imported from abroad (vegetarianism; duels, etc.); contemporary religious life in the West (Catholicism, Old Catholicism, Anglicanism, Lutheranism, American Episcopal Church); union of churches; history of Western religious and philosophical movements (the main confessions, free-masonry); historical events (Christianity and the French Revolution); apologetic papers, written by Europeans who had converted to Orthodoxy.

The paper focuses one of the most interesting kinds of such reaction — publication of reviews on the works of Western scholars and theologians. Authors of “Christian Reading” were well familiarized with the most up-to-date European literature. They read it both in native languages and in Russian translations. The paper analyses subjects of reviewed works, influence of different scholar and theological traditions of different countries. The paper shows that these works were not always criticized strongly by Russian intellectuals. Russian prerevolutionary Church scholarship and theology were in the context of European investigations, and polemics took place from scientific and not ideological positions.

Ключевые слова: церковная периодика, европейское влияние, трансфер идей, Русская Православная Церковь, пореформенный период

Keywords: church periodicals, European influence, transfer of ideas, Russian Orthodox Church, Great Reforms

Аннотация. В данной работе рассматриваются две русские по происхождению рукописные копии «Сербской Александрии», одного из самых популярных, судя по количеству дошедших до наших дней списков, переводных произведений Древней Руси. Одна из рукописей — недавно введенная в научный оборот лицевая «Сербская Александрия», находящаяся в собрании библиотеки Честера Битти в Дублине (W.151). Среди прочих ее особенностей — украшающие список середины XVII в. миниатюры, которые передают характерные черты более ранних периодов развития древнерусского искусства; это ставит вопрос о времени появления протографа этой, без сомнения, копийной рукописи. Дублинский список относится к группе лицевых списков Александрии, текст которых имеет, по классификации Е. И. Ванеевой, Барсовский вид, при этом сам памятник — один из самых старших сохранившихся. Поэтому к исследованию привлекается нелицевой список РНБ, собр. Ю. А. Яворского, № 41, в который входит уже переработанный текст Барсовского вида, а значит, его датировка будет верхней границей появления самого текста. В литературе приводятся две разные даты создания рукописи, что предопределяет необходимость ее тщательного изучения. Внимательная работа с памятником из собрания Яворского не только позволяет окончательно устранить путаницу в его датировке, но и выявить ряд особенностей, которые позволяют говорить о том, что составитель той части, которая содержит Александрию, работал не просто с рукописью Барсовского вида, но эта последняя уже была лицевой. Это подтверждает выводы анализа художественных особенностей миниатюр Дублинской рукописи, что ее лицевой протограф Барсовского вида появился значительно раньше старшего из сохранившихся памятников и может быть отнесен ко времени не позднее начала XVII в.

Abstract. In the paper, the author deals with two originally Russian handwritten copies of the “Serbian Alexandria”, one of the most popular translated literary works of Old Rus’, judging by the number of extant copies. One of the manuscripts of illuminated “Serbian Alexandria” stored in the collection of the Chester Beatty Library, Dublin (W.151) is recently introduced into the academic use. It should be pointed out that copy of the mid-17th c. is illuminated with the miniatures conveying the characteristics of earlier periods of ancient Russian art. And that raises the question about the time when the protograph of this, without a doubt, copied manuscript had appeared. The Dublin copy refers to the group of illuminated copies of Alexandria, the text of which is of the Barsov type, according to E. I. Vaneeva’s classification, while the monument itself — one of the oldest surviving. Therefore, the author involves in the work a non-illuminated copy from the Russian National Library, coll. of Yu. Yavorsky, No. 41, which includes the already edited text of Barsov type; it means that its dating will be the terminus ante quem for the emergence of the text. The literature gives two different dating of the manuscript, which predetermines the need for its careful study. Careful work with the monument from the Yavorsky’s collection makes it possible not only to solve the problem of its dating, but also reveals a number of features that suggest that the compiler of the part containing Alexandria worked with the Barsov type manuscript, and it was already the illuminated one. This confirms the conclusions of an art critic analysis of the artistic features of the Dublin manuscript miniatures: the protograph of the illuminated Barsov type appeared much earlier than the oldest surviving monument, and it can be attributed to the time no later than the early 17th century.

Ключевые слова: Сербская Александрия, лицевая рукопись, рукописный сборник, собрание Ю. А. Яворского, библиотека Честера Битти

Keywords: Serbian Alexandria, illuminated manuscript, handwritten compilation, collection of Yu. Yavorsky, Chester Beatty Library

Аннотация. В статье затронута проблема эволюции христианского художественного символа и его отражение в культурах стран западноевропейских и восточнославянских. Искусство книжной миниатюры эпохи Высокого Средневековья в своей основе опиралось на иконографию христианской византийской культуры. По отдельным изобразительным признакам, характерным для иллюстраций западноевропейских манускриптов и рукописей поздней кириллической традиции, можно обозначить общие черты, присущие христианскому искусству, отследить определенные многовековые трансформации христианского символа, найти элементы сходства в изобразительной практике. Мотивы ранней иконографии отчетливо прослеживаются в лицевых рукописях Городецко-Нижегородской изобразительной редакции лицевых списков Апокалипсиса. Эта редакция была сформирована старообрядческими книжниками, которые жили в городах Нижний Новгород, Городец и их окрестностях. В статье анализируются иконографические признаки этой редкой художественной редакции русского лицевого Толкового Апокалипсиса, сохранившей следы древней иконографии. Обозначение устойчивых иконографических признаков лицевых рукописей в рамках редакции и сопоставление их с изображениями ранних западных манускриптов позволяет провести некоторые параллели в развитии христианского искусства. Сравнительный анализ иконографии русских поздних и ранних западноевропейских лицевых списков памятника может подтвердить либо опровергнуть гипотезу о существовании единого протографа для обеих книжных традиций, которая была выдвинута еще в XIX в. первым исследователем лицевого Апокалипсиса Ф. И. Буслаевым. Статья носит описательный характер признаков и иконографических схем Городецко-Нижегородской редакции и сравнение их с ранними западноевропейскими изобразительными сюжетами. В задачи данной обзорной статьи не входит обширная и многогранная тема освещения путей и способов проникновения в позднее православное искусство элементов ранней западноевропейской иконографии. Здесь лишь намечены ключевые моменты исследования проблемы эволюции отдельных иконографических схем, мотивов и символов, их генезис и развитие в различных исторических условиях.

Abstract. This article touches on the evolution of Christian symbols in art and their reflection in West European and East Slavonic cultures. The art of manuscript miniatures in the High Middle Ages was based on the iconography of Byzantine Christian culture. Using various features typical of manuscript illustrations belonging to both the West European and late Cyrillic traditions, it is possible to outline the fundamental characteristics inherent in Christian art, follow the centuries-long transformation of Christian symbols, and to find similarities in iconographic practices. The motifs of early iconography can be clearly traced in illustrated manuscripts belonging to the Gorodets and Nizhny Novgorod tradition of apocalypses. This tradition was formed by Old Believer scribes who lived in Nizhny Novgorod, Gorodets, and their hinterlands. The article analyzes the iconographic features of this rare artistic tradition of illuminated Russian apocalypses which maintain the traces of ancient iconography. Designating constantly used iconographic features of illuminated manuscripts within this tradition and juxtaposing them with images from early Western manuscripts allows showing some parallels in the development of Christian art. A comparative analysis of the iconography of late Russian and early West European illustrated manuscripts can help to confirm or disprove the existence of a single protograph for both traditions, which was proposed as early as the 19th century by F. I. Buslaev, the first researcher on illuminated Russian apocalypses. The article describes features of the iconographic scheme of the Gorodets and Nizhny Novgorod tradition and compares them with early West European pictorial narratives. It does not, however, touch upon the wide and multifaceted theme of the means by which elements of early West European iconography made their way in late Orthodox art. Here, we only remark on the key moments of the evolution of the individual iconographic schemes, motifs, and symbols and their genesis and development in distinct historic conditions.

Ключевые слова: средневековые рукописи, книжные миниатюры, Россия, Европа, Апокалипсис, христианство, старообрядчество

Keywords: medieval manuscripts, book miniatures, Russia, Europe, Apocalypse, Christianity, Old Belief

Аннотация. В статье рассматриваются исторические условия, в которых велся метрический учет крещений, браков и отпеваний у старообрядцев-беглопоповцев (позднее часовенного и белокриницкого согласий) на Урале на протяжении XIX в. Статья касается изменений законодательства о регистрации семейного состояния, рождений и отпеваний у староверов, начиная с царствования Александра I до конца имперского периода в истории России. Определены ограничения, которые имеются у каждого из источников, возникавших в результате Высочайших распоряжений. В дополнение к широко известному источнику, появившемуся после провозглашения веротерпимости и издания Указа о старообрядческих общинах 17 октября 1906 г., собраны сведения об учете событий жизненного цикла в предшествующее время. В XIX в. обстоятельства для их ведения были по большей части неблагоприятные. Подобных документов обнаружено к настоящему времени совсем немного, и они связаны с Рогожским центром и территорией Уральского казачьего войска. Это, однако, не означает полную бесперспективность поисков, поскольку до конца 1830-х гг. ведение таких книг у старообрядцев правительством было возложено на беглых священников и вполне возможно, что в составе архивных фондов они есть. Позднее существовавшую на горнозаводском Урале практику учета крещений, венчаний и отпеваний местные старообрядцы пытались передать наставникам-мирянам. Однако записи наставников не признавались властями в качестве имеющих законную силу и, более того, с конца 1830-х гг. превратились в улику, свидетельствующую о противоправных действиях по «распространению раскола». В статье приводятся сведения об инициативах самих старообрядцев по учету событий жизненного цикла до 1906 г. В основе — актовые источники различного происхождения (Высочайшие указы, материалы старообрядческих соборов), делопроизводственная документация, переписка, метрические книги и другие документы учета населения. Для сравнения с Московским поповским центром на Рогожском кладбище, где практика метрикации продолжалась во второй половине XIX в., привлечены публикации и сообщения генеалогов и краеведов.

Abstract. The article discusses historic conditions for making metric records (baptisms, marriages and funerals) in the church books of Old Believers beglopopovtsy in the Urals during the 19th century (later than the “Belokrinitsky Agreement” and “Chasovennoye Soglasie” were held). The Old Believers who had the priesthood or did not deny it are at the center of attention. It is referred to the so-called ‘chapel’ (chasovennye) branch and the Belokrinitskaya hierarchy in the Urals of the 19th century. The article deals with changes in legislation on the registration of marital status, births and funerals for the Old Believers beginning from the reign of Alexander I to the end of the imperial period of Russia. Documents registering the life cycle events were created on the basis of these imperial orders, so the author considers the limitations that each of these sources has. In addition to the well-known metric books of the early 20th century, which appeared after the proclamation of toleration and the Decree of Nicholas II on Old Believers’ Communities on October 17, 1906, the question is raised with regard to availability and possibility of such records in the previous times. Circumstances for the independent Old Believer church records were not always favorable in the 19th century. Very few documents of this kind have been found: they all are associated with the Moscow Rogozhskoye cemetery and the territory of the Ural Cossack army. This, however, does not mean the complete futility of searches. Perhaps somewhere in the archival collections one can still find the Old Believers’ church books of the early 19th century, as the government allowed the run-away priests of Old Believers to keep such records until the end of 1830’s. Later, Old Believers of the Middle Urals tried to continue this practice, transferring this tradition to the lay mentors, but it was prosecuted. Records of such mentors were not recognized by the authorities and from the end of 1830’s they even turned to be an evidence of illegal actions of “spreading the split”. The author informs about the initiatives of the Old Believers to account for life cycle events up to 1906. The article is based on the sources of various origins (emperor’s decrees, materials of Old Believers’ councils), administrative records, correspondence, church books and police records. Various publications and reports of genealogists and people interested in local history have been involved to compare with the data of Moscow center at Rogozhskoye cemetery, where the practice of keeping metrics continued through the second half of the 19th century.

Ключевые слова: метрические книги, старообрядчество, Урал, Рогожское кладбище, законодательство, события жизненного цикла, часовенное согласие, беглопоповцы, белокриницкая иерархия

Keywords: church books, metric records, Old Believers, Urals, Rogozhskoye cemetery, legislation, life cycle events, ‘chasovennoe soglasie’, belokrinitskaya hierarchy

Аннотация. В статье предпринимается попытка исследования такого малоизученного аспекта в истории восстания под предводительством Е. И. Пугачева, как связи «Петра III» с Иргизскими монастырями (контакты со старцами Филаретом и Гурием) и отношение властей к проблеме пособничества старообрядческого мира самозванцу. Вопрос о необходимости всестороннего исследования данной темы был поставлен Н. С. Соколовым в 1888 г.[1], но так и не был решен. Сохранившиеся сведения о Филарете и Гурии говорят о том, что старцы подозревались властями не только в контактах с самозванцем, но и в помощи последнему в организации восстания. Кроме того, под подозрение попали и все старообрядцы, так или иначе контактировавшие с Иргизскими монастырями и территорией, охваченной военными действиями. Документы 1773–1777 гг. свидетельствуют о высокой степени озабоченности правительства и лично Екатерины II возможным участием старообрядцев в подготовке и спонсировании восстания. Это подтверждается отправкой Г. Р. Державина в Саратовскую губернию с целью установить степень причастности иргизских старообрядцев к организации восстания. В результате под подозрение попали старцы Филарет и Гурий. Следствие по делу об их контактах с Е. И. Пугачевым продолжалось и после опубликования сентенции, объявлявшей всех староверов непричастными к восстанию[2]. Розыск, начатый в Саратовской губернии, охватил и центральную часть государства, итогом чего стала поимка старообрядцев в Селинской и Гуслицкой волостях. В ходе допросов было установлено, что все пойманные староверы имели контакты с Филаретом и Гурием. Тем не менее, их причастность к восстанию так и не была доказана. Проходившие по следствию были направлены в монастыри под предлогом «отвращения от раскола», а один из старцев был оставлен в исправительном доме в Москве. Действия правительства шли вразрез с сентенцией 1775 г., что свидетельствовало о крайней его озабоченности причастностью старообрядческого мира к организации восстания. Несмотря на то, что розыск Филарета и Гурия был прекращен, вследствие невозможности их поимки, действия правительства и Екатерины II шли вразрез с провозглашенным либеральным курсом политики «просвещенного абсолютизма».

Abstract. The article is to investigate such a little-studied aspect in history of the uprising led by E. I. Pugachev as the relationships of «Peter III» with the Irgiz monasteries (his contacts with elders Philaret and Guriy) and attitude of the authorities to the problem of complicity of the Old Believers’ world to the impostor. The need to conduct a comprehensive study on this question had been voiced by N. S. Sokolov as early as 1888, but it was never done. The only remaining information about Philaret and Guriy suggested that the authorities suspected them not only of contacts with the impostor, but also of helping the latter in organizing the uprising. In addition, all the Old Believers who were in contact with the Irgiz monasteries and the territories covered by military actions came under suspicion. Documents of 1773–1777 indicate a high degree of concern of the government and Catherine II personally about possible participation of Old Believers in the preparation and sponsorship of the uprising. It is confirmed by the sending of G. R. Derzhavin to the Saratov province in order to prove the involvement of the Irgiz Old Believers in the organization of the uprising. As a result, elders Philaret and Guriy came under suspicion. The investigation into their contacts with E. I. Pugachev continued even after the publication of the sentence, which declared all of the Old Believers innocent of the uprising. The search, begun in the Saratov province, continued in the central part of Russia and resulted in the capture of Old Believers in the Selinsky and Guslitsky volosts. During interrogations it was established that all of them had contacts with Philaret and Guriy. However, their involvement in the uprising was never proven. Those passing through the investigation were sent to the monasteries under the pretext of “aversion from schism”, and one of the elders was taken to a correctional home in Moscow. The government’s actions were at odds with the sentence of 1775, which indicated the extreme concern of the government about the involvement of the Old Believers in organizing the uprising. Despite the fact that the search for Philaret and Guriy was stopped, as it turned out to be impossible to capture them, the actions of the government and Catherine II went against the proclaimed liberal course of the policy of “enlightened absolutism”.

Ключевые слова: восстание Пугачева, староверие, старообрядчество, Е. И. Пугачев, Иргизские старообрядческие монастыри, Филарет, Гурий, Яицкое казачье войско

Keywords: Uprising led by E. I. Pugachev, Old Belief, Old Believers, E. I. Pugachev, Irgiz Old Believers’ Monasteries, Philaret, Guriy, Yaik Cossack troop

Аннотация. Споры по поводу учения прот. Сергия Николаевича Булгакова о Святой Софии, Премудрости Божией, продолжались в среде русских и не только русских богословов и любителей богословия в годы, разделившие две мировые войны, и возобновлялись не раз в зарубежной русской печати и в последующее время. В них оказались втянуты представители всех групп, сложившихся внутри Русской Церкви после физического разделения ее клира и паствы между территориями захваченной большевиками России и остального мира. На несколько лет споры эти стали едва ли не единственной объединяющей темой, публично обсуждавшейся этими группами, каждая из которых спешила заявить собственные права суждения и осуждения богословских построений парижского священника-философа и фактического руководителя самого успешного из возникших после антихристианского погрома 1917 года высшего православного учебного учреждения. Обсуждаемый же ими автор продолжал, тем не менее, работать нимало не сообразуясь с многочисленными указами, определениями и суждениями со стороны, вследствие чего внушительное философское и богословское наследие прот. Булгакова и сегодня привлекает внимание значительной аудитории, а мысли его обличителей и хулителей едва ли способны вызвать продуктивный интерес. В полемике вокруг построений прот. С. Булгакова приняли участие многие видные церковные работники минувшего столетия, а архиепископ Серафим (Соболев) и вовсе создал целую литературу, перепечатываемую его почитателями и в наши дни. Споры 1920-х — 1930-х годов все же сказались на судьбе наследия прот. С. Булгакова — его главное сочинение «Премудрость Божия» остается неизданным на языке оригинала. Между тем лишь митрополит Евлогий (Георгиевский), в юрисдикции которого и протекала педагогическая и пастырская работа прот. С. Булгакова, смог организовать спокойную и достаточно продолжительную коллективную работу по изучению богословского творчества о. Сергия, очевидно сообразуясь в первую очередь с интересами церковной пользы.
Результаты работы «Комиссии по делу о сочинениях прот. о. С. Булгакова» до сего времени оставались, в основной своей части, неопубликованными и неизвестно, отложились ли все материалы работы этой Комиссии в каком-либо одном архивном собрании. Собиранию документов, которые печатаются сегодня, значительные усилия посвятил большой почитатель прот. С. Н. Булгакова профессор Никита Алексеевич Струве, за долгие годы отыскавший их и получивший их копии у различных частных владельцев и в общественных собраниях. Эта публикация, ставшая возможной единственно вследствие длительной работы, проделанной Н. А. Струве, посвящена его памяти.

Abstract. Disputes over the doctrine of archpriest Sergius Bulgakov about Hagia Sophia, the Wisdom of God, held by Russian and foreign theologians and theology enthusiasts and continuing during the interwar period were reactivated more than once in the Russian overseas media thereafter. Representatives of all the groups existing within the Russian Church after the physical separation of its clergy and laity between the territories seized by the Bolsheviks and the rest of the world were drawn into the debate. It was perhaps the only topic publicly discussed by these people which united them; the disputes lasted for several years and resulted in the fact that each group was eager to state their own rights of judgment and condemnation of theological constructions of the Parisian priest and philosopher and the actual leader of the most successful Orthodox higher educational institution founded after the anti-Christian pogrom of 1917. In spite of everything, the criticized author continued to work, ignoring numerous judgments from outside. And now the impressive philosophical and theological heritage of Fr. Sergius Bulgakov attracts attention of a large audience, whilst the ideas of his accusers and detractors can hardly generate some interest. Many prominent church leaders of the past century took part in the polemics over Bulgakov’s conclusions; archbishop Seraphim (Sobolev) even created a number of works reprinted by his admirers up to the present day. Nevertheless, the disputes of the 1920’s–1930’s had a negative impact on the literary heritage of archpriest Sergius Bulgakov — his main work “The Wisdom of God” has not been published in the source language yet. Meanwhile, the only person who organized a peaceful and fairly long collective work on the study of theological works of archpriest Sergius, in accordance with the church interests first of all was Metropolitan Eulogius (Georgievsky), within whose jurisdiction the pedagogical and pastoral work of professor Bulgakov was carried out. The results of the work of the “Commission on the Writings of Archpriest S. Bulgakov” in its main part has remained unpublished until now, and it is not yet clear whether all the Commission materials are deposited in its entirety in any archival collection. Significant efforts to collect the documents that are being printed today were made by a great admirer of archpriest S. Bulgakov, professor Nikita Struve, who searched for and obtained copies of these documents from various private owners and public collections for years. This publication, which has become possible due to the lengthy efforts of N. A. Struve, is dedicated to his memory.

Ключевые слова: протоиерей Сергий Николаевич Булгаков; протоиерей Сергий Иванович Четвериков; учение прот. С. Н. Булгакова о Софии, Премудрости Божией; Комиссия по делу о сочинениях профессора протоиерея Сергия Булгакова

Keywords: Archpriest Sergei Nikolaevich Bulgakov, Archpriest Sergei Ivanovich Chetverikov, S. Bulgakov’s doctrine about Sophia the Wisdom of God, Commission on the Writings of Professor Archpriest Sergius Bulgakov