ВЕСТНИК ЕКАТЕРИНБУРГСКОЙ ДУХОВНОЙ СЕМИНАРИИ. 2019. №1(25)

Аннотация. Предлагаемая статья посвящена теме борьбы за единство Русской Православной Церкви в условиях враждебной ей политики советской власти в 1920-е гг. Проблема рассматривается применительно к русскому церковному зарубежью, в котором она была особенно остра. Показывается, что даже в самых сложных, с политической точки зрения, условиях эта проблема имела решение, примером чего стала выверенная позиция священномученика архиепископа Рижского Иоанна (Поммера). На основании ранее засекреченных документов ОГПУ выявляются задачи советской власти по расколу Русской Православной Церкви на почве легализации Московской Патриархии, обязательным условием которой была безоговорочная лояльность, вплоть до согласия с негласным вмешательством органов госбезопасности во внутрицерковные вопросы. Патриарх Тихон в такой ситуации предпочитал сохранять церковное единство ценою собственной нелегализованности, а его преемник — Патриарший Местоблюститель митрополит Петр (Полянский) — и ценою собственной свободы. Иначе повел себя Заместитель Местоблюстителя митрополит Сергий (Страгородский), который во имя легализации отошел в 1927 г. от ранее выдерживаемой церковной аполитичности и выдвинул (по требованию ОГПУ) русским зарубежным клирикам своего рода ультиматум: либо подписка о лояльности советской власти, что могло трактоваться (и трактовалось) как отказ от возвещения правды о гонениях на Церковь в СССР, либо исключение из юрисдикции Московской Патриархии. Архиепископ Иоанн (Поммер), успевший более других русских зарубежных иерархов послужить в Советской России, лучше, чем кто-либо из них, представлял весь трагизм положения. Он упредил ультиматум митрополита Сергия в свой адрес и весьма убедительно, но в то же время тактично, дал понять ему и другим, к каким пагубным последствиям может привести абсолютизация политических факторов в церковной жизни. Тем самым он не только сохранил свое духовное единство с гонимым Московским Патриархатом, но и обогатил практическую экклесиологию Православной Церкви.

Abstract. The article is focused on the topic of struggling for the unity of the Russian Orthodox Church in conditions of the hostile policy of the Soviet government in the 1920’s. The problem is considered in relation to the Russian Church abroad, where it was particularly acute. The author shows that even in the most difficult conditions, from a political point of view, this problem had a solution, an example of which became steady position of John (Pommer), Archbishop of Riga.

According to the previously classified documents of the OGPU the article reveals one of the objectives of the Soviet authorities — to split the Church on the basis of legalization of the Moscow Patriarchate, the obligatory condition of which was Church unconditional loyalty to the authorities, up to an acceptance the State security bodies’ interference with the internal Church affairs.

Patriarch Tikhon in such a situation preferred to maintain Church unity at the cost of his own legality, and his successor — Patriarchal Locum Tenens Metropolitan Petr (Polyansky) — even at the cost of his own freedom. Metropolitan Sergius (Stragorodsky), the Deputy Locum Tenens of the patriarchal throne, behaved differently and, in the name of legalization, changed the apolitical course previously maintained by the Church and in 1927 put forward (at the request of the OGPU) a kind of ultimatum to Russian clerics abroad: either subscribe to being loyal to the Soviet government, which could be interpreted (and was interpreted) as a refusal to proclaim the truth about the persecution of the Church in the USSR; or be excluded from the Moscow Patriarchate jurisdiction.

Archbishop John (Pommer), who had the opportunity to serve in the Soviet Russia longer than other Russian overseas hierarchs, imagined the whole tragedy of the situation better than any else. He anticipated Metropolitan Sergius’s ultimatum and convincingly, but at the same time tactfully, made it clear to the Metropolitan and the others to what harmful consequences it could lead if they absolutize political factors in the Church life.

Thus, Archbishop John not only preserved the spiritual unity with the persecuted Moscow Patriarchate Church, but also enriched the practical ecclesiology of the Orthodox Church.

Ключевые слова: Русская Православная Церковь, гонения на Церковь, русское зарубежье, лояльность советской власти, архиепископ Иоанн (Поммер), Патриарх Тихон (Беллавин), митрополит Сергий (Страгородский), церковные расколы, практическая экклесиология

Keywords: Russian Orthodox Church, persecution of the Church, Russian Diaspora, loyalty to Soviet power, Archbishop John (Pommer), Patriarch Tikhon (Bellavin), Metropolitan Sergius (Stragorodsky), Church schisms, practical ecclesiology

Аннотация. Представлено жизнеописание архим. Алипия (Александра Ивановича Ивлева, 1877–1950), прошедшего через лагеря и ссылки. Автор статьи с конца 1980-х гг. собирал известия об о. Алипии в приходе церкви прп. Александра Свирского на Хижгоре (Каргопольского р-на Архангельской обл.), где батюшка служил после 1918 г., в Государственном архиве Архангельской области, в интернете; сохранилось три письма о. Алипия 1948–1949 гг. его бывшим прихожанам. Весной 2018 г. автору стали доступны материалы следственных дел священника 1942–1943 и 1949 гг., полученные из Филиала Эстонского государственного архива (Тарту). Уроженец г. Тулы, архим. Алипий принял монашество в Александро-Свирском монастыре и после 1917 г., как и многие представители духовенства, был обречен на скитания, но остался верен монашеским обетам и образу жизни. Он пережил 5 арестов (два в 1918 г., в 1932, 1942, 1949 гг.). Арест 1932 г. вместе с членами Александро-Невского братства и прихожанами Федоровского подворья сопровождался заключением в Белбалтлаг (досрочно освобожден в 1934 г.). В 1942 г. о. Алипий был оклеветан псаломщицей тульского храма, в который он тогда ходил, и осужден на 5 лет (весь срок отбыл во Владимирской тюрьме). В 1949 г., во время служения в Пюхтицком Успенском женском монастыре, архим. Алипий был арестован в пятый раз; следователям не удалось найти ни одного вещественного доказательства или свидетельства, которые изобличили бы архимандрита. Он был осужден за «антисоветскую деятельность» и «преступления» 1942 г., за которые уже претерпел наказание, и отправлен в ссылку в Новосибирскую область. Видимо, по дороге архимандрит заболел крупозным воспалением легких и 29 января 1950 г. скончался в Свердловской лагерной больнице; он похоронен на одном из кладбищ г. Свердловска.

В письмах архим. Алипия и в воспоминаниях его сокамерника 1949 г. сохранились свидетельства огромной силы духа и подвижнического образа жизни священника: искренней и глубокой веры, непрестанной молитвы, непоколебимого упования на Господа, отсутствия ропота, осуждения, обид. Сохранив веру и мир в душе вопреки окружению, предательству, скорбям и мучениям, о. Алипий ушел к Господу просветленным, и этот свет поныне согревает и вдохновляет его потомков и почитателей.

Abstract. The article presents life of archimandrite Alypiy (Alexander Ivlev, 1877–1950), who had to go through concentration camps and exile. From the late 1980’s the author collected information about Alypiy in the parish church of St. Alexander Svirsky on Hizhgora (Kargopol district of the Arkhangelsk region), where the priest used to serve after 1917, and in the State Archive of the Arkhangelsk region, on the Internet; the three preserved letters of Alypiy written to his former parishioners in 1948–1949 are also used. In spring 2018, the author accessed information of the priest’s investigative cases of 1942–1943 and 1949, obtained from the Estonian State Archive Branch (Tartu). A native of Tula, archimandrite Alypiy took monastic vows in the Alexander-Svirsky Monastery and after 1917 like many representatives of the clergy was doomed to wander, but remained faithful to the monastic vows and way of life. He was arrested five times (twice in 1918, then in 1932, 1942 and 1949). After the priest was arrested in 1932, together with members of the Alexander Nevsky Brotherhood and parishioners of the Fedorovsky Metochion, he was imprisoned in BelBaltLag (he got early release in 1934). In 1942, Fr. Alypiy was slandered by a woman-psalmist from the Tula church, which he used to visit that time, and sentenced to 5 years (serving the whole term in Vladimir prison). In 1949, while serving in the Pühtitsa Assumption Convent, archimandrite Alypiy was arrested for the fifth time; investigators could find neither physical evidence nor any witness to incriminate the archimandrite. So they convicted him for the “anti-Soviet activities” and “crimes” of 1942, for which he had already been punished before, and the priest was exiled to the Novosibirsk region. Apparently, on his way to the exile archimandrite Alypiy fell ill with lobar pneumonia and on January 29, 1950 he died in the Sverdlovsk prison hospital.

The Alypiy’s letters and the memoirs of his cellmate of 1949 have witnessed the enormous spiritual strength and ascetic life of the priest: his sincere and profound faith, unceasing prayer, unshakable trust in God, with no grumble, condemnation or resentment. Preserving faith and peace in his soul in spite of any encirclement, betrayal, grief and torment, Fr. Alypiy yielded up his spirit enlightened, and this light still warms and inspires his descendants and admirers.

Ключевые слова: архим. Алипий (Ивлев), Александро-Свирский монастырь, церковь прп. Александра Свирского на Хижгоре, Пюхтицкий женский монастырь, репрессии верующих в XX в.

Keywords: archim. Alypiy (Ivlev), Alexander-Svirsky Monastery, St. Alexander Svirsky church on Hizhgora (Hizh Mountain), Pühtitsa Assumption Convent, repressions of believers in the 20th century

Аннотация. В статье рассматриваются кардинальные изменения в управлении религиозными объединениями в СССР, произошедшие в период власти Н. С. Хрущева (1958–1964 гг.). На примере жизни приходов епархий Русской Православной Церкви Харьковской, Донецкой, Луганской и других восточных областей Украинской ССР показан процесс перестройки системы управления религиозных объединений, происходившей под давлением органов государственной власти, прежде всего Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР. Дан анализ требований советского законодательства о религии и Церкви относительно организации приходской жизни, содержания партийно-государственных и церковно-канонических документов, заложивших основу приходской реформы 1960–1961 гг. В ходе исследования авторы пришли к заключению — подрыв финансово–хозяйственной деятельности церковных структур (приходов и епархий), массовое закрытие храмов в 1960–1964 гг. осуществлялись путем применения жестких административных мер со стороны государственного аппарата, направленных на подавление церковной жизни в СССР и постепенное уничтожение Русской Православной Церкви как социального института. Большинство антицерковных акций были напрямую связаны с реформированием внутреннего канонического устройства приходов и изменением парадигмы управления ими.

Abstract. The article shows dramatic changes in the management of religious associations in the USSR that occurred under the government of N. S. Khrushchev (1958–1964). The example of life in the parishes of the Russian Orthodox Church dioceses of Kharkov, Donetsk, Lugansk and other Eastern regions of the Ukrainian SSR shows the process of reorganization of the management system of the religious associations that took place under the pressure of state authorities, especially the Council for the Affairs of Russian Orthodox Church under the Council of Ministers of the USSR. The authors have analysed the Soviet legislation requirements on religion and Church regarding organization of parish life, content of the party- state and Church-canonical documents that formed the basis of the parish reform of 1960–1961. In the study it is concluded that the mass closure of churches in 1960–1964 as well as undermining of financial and economic activities of church structures (parishes and dioceses) were achieved by use of strict administrative measures of the state apparatus aimed at suppressing Church life in the USSR and gradual destruction of the Russian Orthodox Church as a social institution. Most of the anti-church actions were directly connected with the reformation of internal canonical structure of parishes and the change of management paradigm.

Ключевые слова: управление, религиозные объединения, Русская Православная Церковь, приход, СССР, Украина, священник, епископ, уполномоченный

Keywords: administration, religious associations, Russian Orthodox Church, parish, USSR, Ukraine, priest, bishop, representative

Аннотация. В статье анализируются основные принципы, на которых свт. Феофан Затворник предлагает выстраивать воспитательный элемент в духовных школах. На базе широкого круга источников, включающего в себя неопубликованные и опубликованные труды свт. Феофана, автор реконструирует точку зрения святителя на основы воспитания в духовных учебных заведениях. Исходя из единственной, по мнению святого, цели — воспитания праведных священнослужителей, выделены средства ее достижения. Основной смысл размышлений свт. Феофана сводится к организации в семинариях и академиях особого строя жизни, который лучше всего способствовал бы совершенствованию студента как христианина. Для этого святитель предлагает как можно более активно привлекать воспитанников к богослужению. Значительная роль отводится им личности воспитателей, главная задача которых — благотворно воздействовать на воспитуемых собственным примером. Даже процесс получения знаний в этом смысле подчинен воспитательным целям и направлен на укоренение студента в истинах христианской веры.

Abstract. The article analyses the basic principles which St. Theophan the Recluse offered as an educational component of theological schools. The author reconstructs the Saint Bishop’s standpoint on the fundamentals of education in theological schools, based on a variety of sources, including published and unpublished works of St. Theophan. The fulcrum is sorted out from the only objective, according to the Saint, that is to foster righteous clergy. The gist of St. Theophan’s reflections comes down to the organization in seminaries and academies some special way of life that would help students perfect themselves as Christians. The Saint Bishop suggests getting students involved in the Divine Service as much as possible. He assigns great importance to the personality of a teacher, whose major concern is to provide a positive impact on an educatee by their own example. Even the process of education is subordinated to the educational goals and directed to a student compliance with the Gospel truth.

Ключевые слова: свт. Феофан Затворник, воспитание, духовные семинарии, реформа духовной школы, православное образование

Keywords: St. Theophan the Recluse, education, theological seminary, theological school reform, Orthodox education

Аннотация. Статья посвящена истории Свято-Пафнутьева Боровского монастыря, а именно периоду, когда его игуменом был преподобный Иосиф (Санин), будущий основатель Иосифо-Волоцкого монастыря. Данный этап жизни преподобного Иосифа нельзя назвать достаточно изученным, биографические сведения о подвижнике носят противоречивый характер. В частности, требует прояснения вопрос, как преподобный Иосиф стал игуменом Боровской обители после кончины ее основателя в 1477 г. Согласно одним источникам, преподобный Пафнутий сам назначил себе преемником святого Иосифа. Другие свидетельства говорят о назначении Иосифа (Санина) игуменом по воле великого князя Иоанна III. Другой факт истории, неоднозначно освещающийся исследователями, — вопрос о причинах, по которым святой Иосиф оставил Боровскую обитель и переселился в пределы Волоколамска. Существует мнение, что поводом к оставлению игуменом Иосифом Пафнутьева монастыря был конфликт с братией, которая не захотела принять нововведений относительно монастырского устава. Другие источники указывают на ссору с великим князем, как на причину ухода святого Иосифа из Боровска. Данное исследование ставит целью ответить на указанные вопросы и прояснить обстоятельства настоятельства игумена Иосифа (Санина) в Пафнутьевом Боровском монастыре. Для достижения поставленной цели необходимо привлечь источники, описывающие данный период жизни преподобного Иосифа. Кроме известных «Житий» святого Иосифа, представляется важным исследовать сочинение, рассказывающее о кончине святого Пафнутия, — «Записку Иннокентия о последних днях учителя его преподобного Пафнутия Боровского». Данный рассказ, написанный ближайшим учеником преподобного Пафнутия иноком Иннокентием сразу после кончины его учителя, сообщает важные сведения, касающиеся управления обителью после кончины его основателя. Другой источник — «Послание монахам Пафнутьева монастыря» святого Иосифа Волоцкого, впервые опубликованный в 1959 г. Я. С. Лурье, открывает важные факты, касающиеся ухода игумена Иосифа из Боровской обители.

Abstract. This article is devoted to the history of St. Paphnutius of Borovsk Monastery, namely the period when its hegumen was Venerable Joseph (Sanin), the future founder of the Iosifov-Volokolamsk Monastery. This period of St. Joseph’s life cannot be called sufficiently studied, the biographical information about the ascetic is contradictory. In particular, the question of how St. Joseph became the abbot of the Borovsk monastery after the death of its founder in 1477 requires clarification. According to one source, Reverend Paphnutius appointed St. Joseph as his successor himself. Other testimonies speak of the appointment of Joseph (Sanin) as hegumen by the will of Grand Duke Ivan III. Another historic fact, ambiguously illuminated by researchers, is the question of reasons why St. Joseph left the Borovsk monastery and moved to Volokolamsk. It is believed that St. Paphnutius left the monastery due to his conflict with the brethren, who did not want to accept innovations regarding the monastic charter. Other sources say St. Joseph’s departure from Borovsk was caused by his quarrel with the Grand Duke. This study aims to answer these questions and to clarify the circumstances of the reign of hegumen Joseph (Sanin) in Paphnutius Monastery in Borovsk. To achieve this goal, it is necessary to study the sources describing this period of life of St. Joseph. In addition to the well-known “Lives” of St. Joseph, it is important to investigate the essay telling about the death of St. Paphnutius — “Innokenty’s Note on the Last Days of His Teacher, the Venerable Paphnutius of Borovsk”. This story, written by St. Paphnutius’s closest disciple, monk Innokenty, immediately after the death of his teacher, reports important information concerning management of the monastery after the death of its founder. Another source revealing some important facts of hegumen Joseph’s departure from the Borovsk monastery is “The Message to the Monks of St. Paphnutius Monastery” written by St. Joseph of Volotsk and published for the first time by Ya. S. Lurie in 1959.

Ключевые слова: Пафнутьев Боровский монастырь, преподобный Пафнутий Боровский, преподобный Иосиф Волоцкий

Keywords: the Saint Paphnutius of Borovsk Monastery, St. Paphnutius of Borovsk, Venerable Joseph of Volotsk

Аннотация. Приходо-расходная книга Тобольского архиерейского дома 1696/1697 г. — уникальный источник, представляющий собой срез большой части жизни Сибирской епархии того времени. Ценность источнику придает то, что это единственный подобный финансовый документ, дошедший до нас за весь XVII в. Книга состоит из 9 статей (доходных и расходных) и отражает повседневную экономическую жизнь архиерейского дома, фактически показывает всю структуру его жизни и деятельности. В публикуемой части приходо-расходной книги 1696/1697 г. перечислены доходы Тобольского архиерейского дома от взимания небольших денежных сборов с клира и церквей Сибири. В 4-й статье перечислены сборы «песошных» денег (термин не встречается в других документах). По мнению автора статьи, они взимались за проживание на церковной земле, такие сборы встречаются в других епархиях того времени. «Милостинные» деньги, сбор которых зафиксирован в 5-й статье, собирались «в споможение московских богаделен нищим в милостыню» с 1678 г. в связи с ликвидацией Монастырского приказа. Приходо-расходная книга 1696/1697 г известна в двух списках из Российского государственного архива древних актов (г. Москва). Текст двух доходных статей приходо-расходной книги Тобольского архиерейского дома 1696/1697 г. публикуется по правилам издания письменных источников второй половины XVI–XVII вв. В основу публикации положен список А, созданный в Тобольске, в Казенном приказе, и скрепленный подписью дьяка. Список Б, созданный в Сибирском приказе в Москве как копия, позволил восстановить утраты и привести разночтения.

Abstract. The Income and Expenditure Book of the Tobolsk Bishop’s House of 1696–1697 is a unique historic source representing a cross-section of a rather large part of the Siberian eparchy life of the late 17th century. It is particularly important that the Book is the only financial document of that kind survived from that period. It consists of 9 items (of income and expenditure) and reflects the daily economic life of the Bishop’s House, in fact, showing the entire structure of its life and activity. The published part of the Income and Expenditure Book of 1696–1697 enumerates the income items of the Tobolsk Bishop’s House from collecting small monetary fees from clergy and churches of Siberia. Article no. 4 lists the fee of the so-called “pesoshnye” money (the term is not found in other documents), and according to the author of the article it should be correlated with the fee for living on church land, mentioned in other eparchies of the time. Article no. 5 refers to the “merciful“ money, which began to be collected “in aid of the Moscow almshouse for the sake of beggars” as soon as the Monastic Department was liquidated in 1678. The Income and Expenditure Book of 1696–167 is known in 2 copies from the Russian State Archive of Ancient Acts (Moscow). The text of the two income items from the Income and Expenditure Book of the Tobolsk Bishop’s House of 1696–1697 has been published according to the rules for publishing of written sources of the 2-nd half of the 16th–17th centuries. The publication is based on the A-Copy text created in the Treasury Office in Tobolsk and signed by an official. The B-Copy, created in the Siberian Office of Moscow as a duplicate, allows restoring the losses and detecting discrepancies.

Ключевые слова: Тобольский архиерейский дом, Софийский дом, Тобольск, епархиальное управление в XVII в., православие в Сибири, приходо-расходные книги, «бюджет», митрополит Игнатий (Римский-Корсаков)

Keywords: Tobolsk Bishop’s House, St. Sophia House, Tobolsk, eparchial administration in the 17th century, Orthodoxy in Siberia, income and expenditure books, “budget”, Metropolitan Ignatius (Rimsky-Korsakov)

Аннотация. В статье рассматривается одна из важнейших вех в истории Русской Церкви Нового времени, которая, тем не менее, не связана с каким бы то ни было масштабным конкретным историческим событием и в связи с этим не привлекала внимания исследователей. На рубеже XVIII–XIX вв. формируется то, что мы в рамках этой статьи называем «церковно-иерархической корпоративностью», — т. е. особая система отношений, объединяющая представителей церковной иерархии. Мы доказываем, что становление этого явления было во многом связано с личностью митр. Платона (Левшина) и прослеживаем это на трех примерах: 1) становлении исторического метода самоописания церковной иерархии, который открыл митр. Платон первым опубликованным трудом по русской церковной истории, 2) возникновении в его письмах первых признаков «иерархической» экклесиологии, окончательно сформулированной митр. Макарием (Булгаковым), — т. е. такой проблематизации понятия о Церкви, в рамках которой под Церковью понимается прежде всего иерархическая корпорация, и 3) системе подготовки кадров, которую митр. Платон создал в Московской епархии еще до возникновения духовно-академической системы 1814 г. Ключевые деятели духовного просвещения и наиболее влиятельные иерархи последующего периода в большинстве являлись выходцами из школ, связанных с митр. Платоном, и подчас формировались под его непосредственным влиянием. Эти черты: понимание своей социальной «обособленности» (выраженное в общем историческом и экклесиологическом измерениях), обусловленное, в частности, общим институциональным происхождением, присущи российской церковной иерархии начиная с XIX в., и продолжают определять ее облик на современном этапе.

Abstract. The article deals with an important milestone in the history of Russian Orthodox Church — the emergence of the hierarchical corporate identity. This phenomenon is not directly related to any significant historical event, and therefore has not been considered within traditional historical narratives. This type of identity emerges at the turn of the 18th–19th centuries; the author shows the role of metropolitan Platon (Levshin) in this process by mean of the following examples: 1) Emergence of the historical method of the Сhurch hierarchy’s self-description — Platon was an author of the first Russian church-historical work. 2) The first shapes of the “hierarchical ecclesiology” that emerges in his letters to the junior bishops. That is the type of ecclesiology that implicates in the notion of the Church only the corporation of bishops. 3) The system of the “renewal of the intellectual elite”, which was founded by Platon within the Moscow eparchy. Afterwards this paradigmatic social structure was implemented in the empire-wide project of the educational reform of 1814. The most of the important churchmen of the first quarter of the 19th century was raised in the “platonian” seminaries. All these characteristics — i. e. understanding of “self-insularity” (depicted in the historical and ecclesiological dimensions) related to the common institutional background, are inherent to the modern Orthodox hierarchy in Russia.

Ключевые слова: История Русской Церкви, историческая прерывность, российский епископат, корпоративность, экклесиология, духовное образование, митр. Платон (Левшин)

Keywords: Russian Church history, historical discontinuity, Russian episcopate, cooperative identity, ecclesiology, theological education, Platon (Levshin)

Аннотация. Коневский Рождество-Богородичный мужской монастырь был основан на о. Коневец в Ладожском озере в 1393 г. За шестивековую историю братия трижды была вынуждена покидать остров, но трижды же обитель возрождалась на прежнем месте. Последний раз монастырь начал возрождаться на Коневце в 1991 г. Исходы братии, пожары и разорения монастыря уничтожили значительную часть древнего монастырского наследия, в том числе библиотеку и архив. Попытки изучения истории обители предпринимались в разные периоды ее существования. В XIX — начале ХХ вв. было опубликовано несколько книг, посвященных Коневскому монастырю. Для актуализации истории в 2011 г. при Коневском монастыре был создан музей. Он стал наследником музея, существовавшего при обители с 1934 по 1939 гг. в монастырской Никольской церкви. В нем сохранялись и экспонировались уникальные древние предметы, такие, как покров на раку прп. Арсения Коневского, созданный в Москве в 1551 г., ковш из капа, который традиционно связывается с жизнью основателя монастыря, иконостас XVI в., императорские пожертвования и пр. Незадолго до начала военных действий в 1939 г. наиболее ценные предметы из музея и храмов были эвакуированы в глубь Финляндии. В настоящее время они являются старейшими предметами в коллекции музея RIISA (Куопио, Финляндия, ранее — Православный церковный музей). Несмотря на то, что короткая предвоенная жизнь музея отделена от нас менее чем столетием, посвященных ему документов из-за спешной эвакуации монастыря не сохранилось. В архиве Ново-Валаамского монастыря автором статьи были обнаружены три фотографии музейного интерьера, две из которых ранее нигде не публиковались. В статье описывается история Никольской церкви, предпринимается попытка восстановить, насколько возможно, историю музея в целом, а также рассмотреть судьбу отдельных предметов из музейной коллекции. Анализируется историческое значение предметов, позволяющих говорить об общецерковном почитании основателя Коневского монастыря — прп. Арсения Коневского уже в XVI в.

Abstract. Konevitsa Nativity Monastery was founded on Konevets island in the Ladoga lake in 1393. During the six-century history, the brethren were forced to leave the island three times, but three times the monastery was reborn on its former place. The last time the monastery began to revive on Konevets in 1991. The outcomes of the brethren, fires and the devastation of the monastery destroyed a significant part of the ancient monastic heritage, including the library and the archive. In different periods of the monastery existence attempts were made to study its history. In the 19 — early 20 centuries several books were published concerning the Konevitsa Monastery. To explore and to tell people about the monastic history a museum was created at the monastery in 2011. It continued the history of another monastic museum that existed on the island from 1934 to 1939 in the church of St. Nicholas. The museum preserved and exhibited unique ancient objects, such as the cover on the shrine of St. Arseny Konevsky, created in Moscow in 1551, a wooden cap, which is traditionally associated with the life of the founder of the monastery, an iconostasis of the 16th century, imperial donations, etc. Shortly before the outbreak of the war in 1939 the most valuable items from the museum and temples were evacuated into other part of Finland. Currently they are the oldest objects in the collection of the RIISA Museum (Kuopio, Finland, formerly the Orthodox Church Museum). Despite the fact that the short pre-war life of the museum has been separated from us by less than a century, there are no documents dedicated to it due to the quick evacuation of the monastery. In the archives of the New Valaam Monastery (Finland), the author of the article found three photos of the museum interior, two of which had never been published before. The article describes the history of St. Nicholas Church, and, as far as possible, attempts are made to restore the history of the museum as a whole, and also to consider the fate of individual items from the museum collection. An analysis is made of the historical significance of objects that inform us of the general church veneration of the founder of the Konevitsa Monastery — St. Arseny Konevsky in the 16 century.

Ключевые слова: Коневец, Коневский монастырь, прп. Арсений Коневский, монастырский музей, история, экспонаты, утраты

Keywords: Konevitsa, monastery, St. Arseniy Konevskiy, monastery museum, history, museum items, loss

Аннотация. Церковно-общественная работа Печерского епископа Иоанна (Булина) оставила весьма успешные результаты. Постепенное восстановление в 1920-х — 1930-х годах Печерского монастыря, развитие молодежного христианского движения на территории Эстонии, всесторонняя защита интересов русского населения Печерского края в парламенте Эстонской Республики в значительной степени подготовили население этих земель к тяжелым последующим десятилетиям, в сравнении с которыми эпизодические невзгоды, столь смущавшие русских граждан Эстонии в годы межвоенные, могут показаться незначительными… В немалой степени именно усилиями еп. Иоанна окраинный и прежде малозаметный Печерский монастырь — единственная древняя русская обитель, продолжавшая существование в пределах свободного мира после октябрьского переворота в России — заслужил поистине общерусскую известность, а посещения его для многих молодых русских обитателей Европы стали первой, а иногда и единственной встречей с исторической Русской землей.
С окончанием новой мировой войны открыто антихристианское, по мнению профессора Санкт-Петербургской духовной академии Н. Н. Глубоковского, — «уголовное государство», образовавшееся в пределах прежней Российской империи, начало очередное антирелигиозное наступление. И именно церковным организациям возникших на территориях окраинных губерний Российской империи и поглощенных в результате нацистско-большевистского сговора 1939 года лимитрофных государств удалось наиболее умело и определенно успешно противостоять этому нашествию. Все усилия государства советского так и не смогли одолеть их… В возобновившемся неприкрытом противостоянии значение Печерского монастыря, в силу его географической близости к Ленинграду и Москве, было особенным и ни с чем не сравнимым. Этот, по определению митрополита Антония (Храповицкого), «незагаженный уголок России» на долгие десятилетия стал единственным оазисом в тусклой повседневности послевоенного советского житья для тысяч искавших христианского просвещения.
Примером старательно насаждаемого в продолжение последнего столетия беспредельного советского исторического беспамятства может служить и посмертная судьба епископа Иоанна, ныне почти забытого даже возрожденной и его усилиями процветающей Печерской обителью, которой, как и всему Печерскому краю, он отдал более тринадцати лет активной церковной и политической работы. Между тем, в силу изумительной сохранности и полной доступности эстонских архивов и совершенно исключительного положения, которое преосвященный Иоанн занимал в эстонском государстве и Эстонской Апостольской Православной Церкви, практически все события интереснейшей жизни Печерского епископа Иоанна легко восстановимы, что дает возможность написать сколь угодно подробный очерк истории его служения в этом дивном крае.

Abstract. The Church and social work of the Pechory Bishop John (Bulin) gave very successful results. Gradual restoration of the Pechersky Monastery in the 1920’s — 1930’s, as well as development of the Christian Youth Movement in Estonia, and comprehensive protection of interests of the Russian population in the Pechory region by the Estonian Parliament largely prepared the population of these lands to get through the rough times of the coming decades in comparison with which the episodic difficulties of the Russian citizens in Estonia during the interwar years may seem insignificant… Previously inconspicuous and peripheral Pechersky monastery which after the October Revolution turned to be the only Russian monastery existing within the free world earned truly the all-Russian fame largely due to the efforts of Bishop John; visits to the monastery became for many young Russian inhabitants of Europe the first and sometimes the only meeting with the historic Russian land. With the end of another world war, the “criminal state” (in the words of N. N. Glubokovsky, professor of the Saint Petersburg Theological Academy) being manifestly anti-Christian and formed within the limits of the former Russian Empire, began further anti-religious offensive. And it was precisely the church organizations emerging in the territories of the marginal provinces of the Russian Empire, absorbed by the Nazi-Bolshevik collusion in 1939, which succeeded most skillfully and definitely successfully in resisting this invasion. All the efforts of the Soviet state could not overcome them… In the renewed open confrontation, the significance of the Pechersky Monastery with its geographical proximity to Leningrad and Moscow was incomparably special. By definition of Metropolitan Anthony (Khrapovitsky), it was the “pristine corner of Russia” which for many decades became the only oasis for thousands of people who were seeking Christian enlightenment in the dull everyday life of the post-war Soviet period. The infinite Soviet historical unconsciousness, forced for the past century, has been reflected in the posthumous fate of bishop John, who is half-forgotten in the Pechersky monastery, though it has once been revived and is now thriving through the efforts of bishop John, as he had spent more than 13 years of the active church and political work in favor of both the monastery, and the whole Pechory region. Meanwhile, practically every event of the most interesting life of the Pechory Bishop John can be easily reconstructed, due to the amazing preservation and full accessibility of the Estonian archives and the unique position that Reverend John used to occupy in Estonia as well as in the Estonian Apostolic Orthodox Church; and this would make it possible to write a most detailed essay on the history of Bishop John’s ministry in this marvelous land.

Ключевые слова: епископ Печерский Иоанн (Булин), митрополит Таллиннский и всея Эстонии Александр (Паулус), Эстонская Апостольская Православная Церковь, Свято-Успенский Печерский монастырь, Русское студенческое христианское движение в Прибалтике, русская община города Петсери (Печоры) в Эстонской Республике, протоиерей Сергий Четвериков

Keywords: Bishop of Petseri (Petchery) John (Bulin), Metropolitan of Tallinn and All Estonia, Alexander (Paulus), Estonian Apostolic Orthodox Church, Holy Assumption Petchersky Monastery, Russian Student Christian Movement in the Baltic States, Russian community in the city of Petseri (Petchory) in Estonian Republic, Archpriest Sergiy Chetverikov