ВЕСТНИК ЕКАТЕРИНБУРГСКОЙ ДУХОВНОЙ СЕМИНАРИИ. 2015. №1 (9)

Аннотация. В статье говорится о Екатеринбургском уездном духовном училище в эпоху великих реформ. сравниваются сведения о Екатеринбургском духовном училище, содержащиеся в двух различных по происхождению источниках: воспоминаниях Д. Н. Мамина-Сибиряка и отчете инспектировавшего училище С. В. Керского. Приводятся биографические сведения о преподавателях Екатеринбургского уездного духовного училища, служивших в годы, когда в нем обучался будущий писатель Д. Н. Мамин-Сибиряк: ректоре училища А. м. Кроткове и учителе греческого языка Н. А. Диомидовском. Подлинные имена персонажей восстановлены на основании архивных источников. Приводится информация о жизни и быте воспитанников, состоянии учебного процесса, библиотеки училища и пр.

Abstract. The article deals with the Ekaterinburg district ecclesiastical school during the era of great reforms. It compares the information about this school provided by two different sources: D. N. mamin-Sibiryak’s memoirs and the inspector S. V. kersky’s report.
The author gives some biographic information about the school principal a. V. korotkov and the teacher of greek N. a. Diomidovsky who worked there at the time when the future writer D. N. mamin-Sibiryak was a student of the school. The teachers’ actual names are recovered on the basis of archival sources. The article considers the issues of students’ life, their living conditions, educational process, school library, etc.

Ключевые слова: воспоминания Д. Н. Мамина-Сибиряка, отчет С. В. Керского, Екатеринбургское уездное духовное училище, духовная школа в эпоху великих реформ

Keywords: D. N. Mamin-Sibiryak’s memoirs, S. v. Kersky’s report, the Ekaterinburg district ecclesiastical school, ecclesiastical school during the era of great reforms

Аннотация. В статье показано, что полноценный анализ представлений свт. Григория нисского о назначении материальной природы человека проведен до сих пор не был. Этот анализ особенно актуален ввиду крайней спиритуализации воззрений святителя на воскресшее тело человека в работах современных исследователей. Даже у православных авторов мы встречаем мнение о том, что появление чувственного в космосе и в природе человека у свт. Григория имеет характер исключительно вынужденного действия Промысла Божия в предвидении грехопадения Адама. такие оценки богословского наследия святителя представляют его как последовательного оригениста. на самом деле, если ориген может быть назван богословом обновления, понимаемого как преодоление плоти и материи, то церковное учение, которому остался верным свт. Григорий, проповедует обожение целого человека.
В отличие от Оригена, святитель признавал материальную природу человека изначально задуманной Богом как «икона иконы». Подчеркивается, что неверно говорить об онтологически негативном качестве телесного состава человека в мировоззрении святителя. Показана верность святителя библейской холистической антропологии на примере использования таких антропологических формул как «земной слепок» и «словесное животное». Указано на мысль свт. Григория о предназначении человека как единства «духовной сущности души» с «землянистою частью» тела для прославления Бога и его творения.
Понятие «кожаных риз» у святителя также ярко отражает его отход от оригенизма. Если у Оригена «кожаные хитоны» (быт 3. 21) это само материальное тело человека, то у святителя это понятие отражает приобретение материей тела негативных качеств. Это также и страстное состояние души, склонной к порокам. Понятие это включает в себя все негативное и трудное для человека в его теле и в окружающем мире и есть действие творца, «содействовавшего» стремлению Адама к наслаждению одним материальным. Через промыслительное отступление благодати выявились онтологические свойства неустроенности вещества, дабы человек обратился к Богу как источнику гармонии и красоты. Однако плоть человека призвана к участию в обожении и в воскресении и сохраняет в одухотворенном состоянии свою базисную природу.

Abstract. The article indicates that there is no adequate analysis of St. Gregory of Nyssa’s ideas concerning the predestination of human material nature. This analysis is particularly relevant due to the fact that contemporary scholars argue in favor of extreme spiritualization of the Saint’s views on the human body of resurrection. Even some orthodox writers think that the manifestation of the sensual in the cosmos and human nature in St. Gregory’s works alludes to the action of Divine Providence which was necessary just in anticipation of the fall of adam. Such understanding of the Saint’s theological heritage represents him as a steadfast origenist. As a matter of fact, if Origen can be termed a theologian of renewal in terms of transcending of the flesh and matter, St. Gregory remained loyal to the church doctrine which professed the deification of the whole of the human person.
Unlike Origen, the Saint recognized material human nature as an “icon of icons” originally conceived by god. This article underlines that it is wrong to consider human bodily organization to be ontologically negative in Gregory. Our study testifies to the Saint’s adherence to the biblical holistic anthropology, which is illustrated by his usage of such anthropological formulas as an “earthly cast” and “verbal animal”. We also refer to St. Gregory’s idea of man as a unity of “spiritual essence of soul” and “earthward-sinking component” of body intended to glorify god and his creation.
The Saint’s concept of the “leather skins” is another clear evidence of his departure from origenism. In Origen’s view, “leather coats” (gen 3. 21) is the human material body itself, whereas, according to the Saint, this expression conveys the idea of bodily matter having acquired negative characteristics. The same also refers to the passionate state of soul as predisposed to vice. This concept embraces all adverse and difficult things to be handled by man with regard to his body and surrounding world as well as represents the creator’s actionwhich was to “facilitate” adam’s desire for delight in material things alone. The providential retreat of grace revealed the ontological characteristics of matter’s inadequacy so that man should turn to god as the source of harmony and beauty. The human body nevertheless is destined to participate in the deification and resurrection and retains its original nature in a spiritualized state.

Ключевые слова: свт. Григорий Нисский, человек, материя, тело, плоть, Бог, грех, «кожаные ризы», благодать, ум, иконичность, гармония, воскресение

Keywords: St. Gregory of Nyssa, man, matter, body, flesh, God, sin, the ‘‘leather skins’’, grace, mind, iconicity, harmony, resurrection

Аннотация. В статье показана безосновательность и противоречивость богословской концепции «ипостаси» у диакона А. Юрченко, в основе которой лежат его нежелание и неспособность качественного различения ипостаси и природы.
Выявлены значительные тенденциозность и неточности в понимании о. Андреем святоотеческого наследия. Природа и ипостась в его видении соотносятся в мысли св. отцов лишь как общее и частное. Диакон А. Юрченко отрицает какую-либо новизну византийской мысли в богословско-философской интерпретации понятия «ипостась» и считает ипостась тождественной индивидуализированной природе с ее особенностями. Представления об ипостаси как непроизводной от понятия природы он склонен возводить исключительно к следствиям влияния на богословие немецкой персоналистической философии.
Отмечена несостоятельность критики по отношению к христологии свт. Кирилла Александрийского, прп. Иоанна Дамаскина и православных богословов XIX – XX вв.
Нежелание видеть ипостасно-личное начало стоящим наравне и в единстве с природным при описании онтологии как Бога, так и человека, отрицание того факта, что ипостась выражает не характеризирующий принцип или способ существования природы, но ее носителя, приводит о. Андрея к сближению понятий «субъект» и «образ существования», к ложным утверждениям о двусубъектности во христе, о различии субъектов в Логосе и во Христе и к искаженному толкованию святоотеческого понятия «сложная ипостась».
Диакон Андрей считает единственно возможным противопоставить своему пониманию ипостаси как первой аристотелевской сущности истолкование ее как особой онтологической реальности, сосуществующей наряду с природой в некотором условном единстве. Подобный подход, экзистенциально отрывающий ипостась от природы, действительно свойственен ряду современных православных персоналистов, таких, как митр. И. Зизиулас и Х. Яннарас. Однако он не является единственной альтернативой в интерпретации соотношения богословских понятий «ипостась» и «природа».
Следуя сбалансированному византийскому богословию, позволившему создать совершенно новую философию «субъекта»-ипостаси, следует и не отождествлять понятие субъекта с разумом или тропосом существования природы, и не выводить ипостась в отличную от природы онтологическую плоскость. Подобает говорить о единстве ипостасно-природной онтологии, в которой разнообразные энергии движения соответствуют понятию образа существования, но не отождествляются с действующим субъектом-ипостасью, определяющим «как» этого движения.

Abstract. The article presents groundlessness and inconsistency of the theological concept of hypostasis of deacon A. Yurchenko, based on his unwillingness and inability to distinguish the notions of person and nature.
Significant tendentiousness and inexactitude of the understanding of patristic texts by fr. Andrei Yurchenko is revealed. he believes that nature and hypostasis are viewed by the church Fathers to be in relation of general and particular and denies any novelty in the byzantine thought with respect to the theological and philosophic interpretation of the notion of hypostasis. Fr. Yurchenko equates hypostasis to the individualized nature with its peculiar properties. he attributes viewing hypostasis to be something not derived from the notion of nature to the influence of german personalistic philosophy upon theological thought.
Unfoundedness of fr. andrew’s criticism of christology of St. Ccyril of Alexandria, St. John of Damascus and of some significant orthodox theologians of the 19th–20th centuries is underlined. The unwillingness to consider the hypostatic-personal origin as equal to the natural one and the comprising unity of ontology of God and man, the refusal to consider hypostasis not as a characterizing principle or mode of the nature existence, but its bearer, leads fr. Yurchenko to the convergence of the concepts of “subject” and “mode of existence” and to the erroneous statements of the double subjectivity in Christ, of a difference of subjects in logos and Christ and to a distorted understanding of the notion of “complex hypostasis” employed by the Fathers. Fr. Andrew thinks that the understanding of hypostasis to be the first aristotelian substance can be contrasted only by interpreting it as a peculiar ontological reality co existing in some kind of unity alongside with the reality of nature. Such an approach, which actually existencially divides hypostasis from nature, is present in some of the contemporary orthodox adherents of personalistic theology, such as Zizioulas and Yannaras. However it’s not the only alternative interpretation of the correlation of the notions of hypostasis and nature.
Following the balanced byzantine theological stand which allowed to develop absolutely new concept of subject-hypostasis, one can escape identifying of the notion of hypostasis with the mind or a mode of existence and repositioning of the notion of hypostasis into a different from nature ontological plane. It’s necessary to consider the unity of hypostatic-natural ontology in which various energies of motion correspond to the mode of existence not being identified with the acting subject itself which defines the “how” of motion.

Ключевые слова: ипостась, природа, Христос, Логос, двусубъектность во Христе, сложная ипостась, образ существования, святоотеческое богословие

Keywords: person, nature, christ, the Logos, the double subjectivity in christ, complex hypostasis, mode of existence, patristic theology

Аннотация. В статье рассматриваются особенности терминологического аппарата, употребляемого свт. Кириллoм Александрийским в изложении христологического догматa о соединении двух естеств в одном Лице богочеловека Иисуса Христа. Подчеркивается, что Александрийский архиепископ, разъясняя тайну Воплощения, пользовался особенным богословским языком, отличающимся своеобразностью. Автор указывает главные христологические понятия и сравнивает способы их употребления святителем. На основе анализа творений Александрийского архиепископа доказывается, что свт. Кирилл смешивал термины «φύσις», «ὑπόστασις», «πρόσωπον» и употреблял их безразлично, как синонимы. Именно в этом заключалась сложность интерпретации богословского языка Александрийского святителя. Высказано мнение, что cвт. Кирилл, стремясь утвердить истину единства богочеловеческого бытия, не смог найти для нее законченное выражение, доступное всем. Однако Александрийский архиепископ сделал решающий шаг в уяснении и формулировании сокровеннейшего христианского догмата о соединении двух естеств в одном Лице богочеловека Иисуса Христа. Дальнейшее развитие православной христологии совершалось в духе и в стиле Александрийскoгo святителя. Подтверждением этого служит утверждение отцов халкидонского собора, что они содержат «веру Кирилла». В статье указывается, что для Александрийского архиепископа терминологический аппарат всегда был только средством для выражения своих мыслей, идей, богословских истин. Однако это не значит, что двоится или колеблется его мысль. Напротив, в своем исповедании свт. Кирилл всегда прям. Его богословская мысль всегда совершенно ясна и определенна. Автором статьи сделан вывод, что eсли даже Александрийский святитель в своем христологическом словоупотреблении не различал терминов и употреблял их как очевидные синонимы, то это можно объяснить не установившимся еще в V в. точным богословско-философским терминологическим аппаратом. В это время отсутствовало однозначное понимание основополагающих богословских терминов. Свт. Кирилл на фоне христологических споров V века высказал глубинную богословскую мысль в рамках все еще неоднозначно сформулированных понятий.

Abstract. Reviewed in this article are reviewed some peculiarities of St. Cyril of Alexandria’s christological terminology, that was used in his statement of the christological dogma about union of the two natures in the single Person of Jesus Christ. It has been highlighted that the archbishop of alexandria had made use of the particular and original theological language to explain the mystery of christ’s Incarnation. The author reveals the main christological notion and the ways of usage of these terms by St. Cyril. The analysis of the writings of the archbishop of Alexandria proves that St. Cyril did not distinguish the terms φύσις, ὑπόστασις, πρόσωπον and that he used them one alongside of the other, or together with one another, as if they were obvious synonyms. Therefore it is extremely difficult to interpret the theological language the archbishop of alexandria. In the author’s opinion is that St. Cyril sought to ascertain the truth of the unity of the divine and human natures of christ in one individual existence and could not find a unifying expression understandable by everyone. however, St. Cyril of Alexandria made an effort to understand and formulate the innermost christian dogma of the union of the two natures in the single Person of Jesus Christ. It is important to mention that the future development of orthodox christology was to be accomplished in the spirit and style of the archbishop of Alexandria. to prove this, we can take a good look at some assertions of the Fathers of the council of chalcedon who claimed emphatically that they embraced “Cyril’s faith.” In this article, it is shown that for the archbishop of Alexandria this terminology was always the only means for expressing thoughts, ideas and theological truths. In spite of the foregoing, this does not mean that he was confusing concepts or that his idea was wavering or becoming ambiguous. On the contrary, St. Cyril was always steadfast in his profession of faith, as well as direct, and almost obstinate. The archbishop of Alexandria’s theological idea is completely clear and determined. The author of this article concludes that even if St. Cyril in his christological word usage mixed and did not distinguish some terms and was using them as synonyms, it can be explained by a not steady-state theological and philosophical terminology in the 5th century. In that time there existed not only any unambiguous understandings of theological terms. St. Cyril expressed deep theological idea in spite of still ambiguous term formulations.

Ключевые слова: свт. Кирилл Александрийский, христология, οὐσία, φύσις, ὑπόστασις, πρόσωπον

Keywords: St. Cyril of Alexandria, christology, οὐσία, φύσις, ὑπόστασις, πρόσωπον

Аннотация. В данной публикации на основе сохранившихся свидетельств «очевидцев» (таких, как Иероним Стридонский, Амброзиастер, Гельвидий и другие) рассказывается о малоизвестном писателе Викторине, епископе Петавийском, первом латинском экзегете, авторе трактатов «о сотворении мира» и «толкование на Апокалипсис». Ссылаясь на труд Иеронима Стридонского «о знаменитых мужах» и трактат Оптата Милевийского «Против донатиста Пармениана», исследователь приходит к выводу, что Викторин Петавийский писал свои экзегетические труды во второй половине III в. Исходя из этого, а также на основе сохранившихся мартирологов Флора, Иеронима и других автор поднимает вопрос о времени мученической кончины Викторина, епископа Петавийского. В результате изысканий автор приходит к заключению, что официальная дата преставления Викторина Петавийского, упоминаемая в разных мартирологах, не соответствует действительности, т. е. что он не мог пострадать 2 ноября 304 г., во время гонений императора Диоклетиана. Также в работе исследователь характеризует эпоху Викторина, историю города Петавия, что в Верхней Паннониии, начиная с его завоевания римлянами в I в. и заканчивая мученической смертью христиан-паннонийцев во время гонений императора Диоклетиана, т.е. в начале IV в. Характеризуя историю появления христианства на этой территории, автор приходит к выводу, что оно появилось в Паннонии и, в частности, в Петавии раньше епископского служения Викторина Петавийского, но точно не в I и II вв., т. к. нельзя это подтвердить «материальными» свидетельствами. В заключение исследования, на основе сохранившихся свидетельств Иеронима стридонского и других писателей (начиная с оптата милевитского и заканчивая Рабаном мавром, которые жили между IV и IX вв.) автор приходит к выводу, что о Викторине, епископе Патавийском, и его трудах в первом тысячелетии знали больше, чем сейчас.

Abstract. In this publication, on the basis of the remaining evidence “witnesses” (such as Jerome of Stridon, ambroziaster, helvidius and others) tells the story is told of a little known writer Victorinus, bishop of Pettau, the first latin exegete, the author of the treatises “on the creation of the world” and “a commentary on the apocalypse”. referring to the work of Jerome of Stridon “on the illustrious men” and the treatise of Optatus of milevit “against the Donatist Parmenian”, the researcher concludes that Victorinus of Pettau wrote his exegetical works in the second half of the 3rd century. Based on this, as well as on the basis of the surviving martyrologies of Flora, Jerome and others, the author raises the question about the time ofthe martyrdom of Victorinus, bishop of Petau. As a result of her research, the author comes to the conclusion that the official date of the death of Victorinus of Petau referred to in different martyrologies is not true, that he could not have underwent the martyr’s death on the November 2, 304, during the persecution of Diocletian. Also in this paper the researcher characterizes the era of Victorinus, the history of the city of Petau, that was situated in the upper Pannonia, since its conquest by the romans in the I century C.E. and to the martyrdom of the christians of Pannonia during the persecution of Diocletian, i.e., to the beginning of the 4th century, also taking stock of the rise of christianity in the area. Considering the characteristics of the rise of christianity in the area, the author comes to the conclusion that it appeared in Pannonia in general and in Petau, in particular, prior to the episcopal ministry of Victorinu, but certainly neither in the 1stnor in the 2nd century, as this could not be confirmed by the “material” evidence. At the end of the study, basing on the surviving evidence of Jerome of Stridon, and of the other writers from the 4th to the 9th centuries (from optatus of milevit and to hrabanus maurus), the author comes to the conclusion that in the 1st millennium there was retained a more substantial knowledge about Victorinus in the church that the one we possess now.

Ключевые слова: Викторин, епископ Петавийский, «О сотворении мира», «Толкование на Апокалипсис», Иероним, пресвитер Стридонский, «О знаменитых мужах», мартиролог Иеронима, мартиролог Флора, Верхняя Паннония, Петавий, Петавийская Церковь

Keywords: Victorinus, bishop of Petau, “On the creation of the world”, “commentary on the Apocalypse”, Jerome, presbyter of Stridon, “On illustrious men”, martyrology of Jerome, martyrology of Flora, Upper Pannonia, Pettau, church of Pettau

Аннотация. Рассматриваются вопросы развития социально-политической концепции папы Бенедикта XVI в связи с трансформацией экономических идей, возникающей в результате критического осмысления либерального капитализма, противоречий между капитализмом и социализмом на фоне традиционного критического отношения католической социальной мысли к политическому процессу в капиталистическом обществе, что обусловливает обращение внимания на консервативные настроения, охватывающие Церковь и способствующие восстановлению традиционалистских взглядов в самом католицизме. Подчеркивается, что трансформация экономических идей в концепции Бенедикта XVI связана с теоретическим обоснованием мировой глобализации и формированием созвучной ей социальной теологии католицизма, в которой стремление к преодолению марксистской социальной философии и политической экономии связано с попыткой осуществления определенного синтеза традиции и модернизма. В этом аспекте анализируется общий подход Бенедикта XVI к глобализации как эффективному инструменту решения проблем маргинализации бедных слоев населения во всем мире на основе индивидуального чувства несправедливости, что, по сути, сближает глобализацию с процессом обобществления. Акцентируется императивный, с точки зрения христианской этики, характер концепции Бенедикта XVI, которая не получает должной связи с современными социально-экономическими и политическими проблемами общественного развития, путь к решению которых пытается указать католическая теология. Автор приходит к выводу о том, что социально-политическая мысль католицизма в лице Бенедикта XVI ориентируется преимущественно на социально философской контекст современности наряду с апологетикой конкретной системы общественных отношений, стремлением обосновать конкретные пути развития мира в условиях противостояния общественно-политических систем, принятия экономических интересов как определяющей общественной ценности.

Abstract. In the present article the questions of the socio-political conception of Benedict XVI are considered in connection with that transformation of economic ideas which results from his critical revision of the liberal capitalism, as well as of the contradictions between capitalism and socialism against the background of the traditional for the Catholic social thought critical attitude toward the political process within capitalist society. This conditioned his paying attention at those conservative feelings which embraced the Catholic Church and facilitate the restoration of conservative views within the Catholicism itself. It is underlined that the transformation of economic ideas in Benedict XVI’s doctrine was connected both with his theoretical substantiation of the ongoing globalization and with the shaping of a Catholic social theology consonant with it. In this theology the tendency to overcome the Marxist social philosophy and political economy is connected with an attempt at a realization of a certain synthesis between the Tradition and modernism. From this angle we also analyze Benedict XVI’s general approach to the globalization as an effective tool for tackling the problems of marginalization of the poor throughout the world on the basis of a person’s sense of injustice. This would appear to bring the globalization closer to the collectivization of people’s properties. We put emphasis upon the imperative character of Benedict XVI’s ethics (when viewed from a Christian viewpoint). It lacks a necessary keeping with vexed socioeconomic and political problems of social development, to wit, those which the Catholic theology of our day is striving to solve, if only tentatively. The author’s conclusion is that the contemporary Catholic socio-political thought (embodied by Benedict XVI) is mostly oriented towards the social and philosophical framework of modernity, while producing at the same time an apologetics of the concrete given system of social relations, as well as aspiring to justify the concrete lines of the global development in the situation characterized by the antagonism of different socio-political systems, when everyone accepts his or her economic interests as the most important public value.

Ключевые слова: капитализм, католицизм, либерализм, социальная доктрина Церкви, социальная теология, социальная философия, теология, экономика, энциклика

Keywords: capitalism, Сatholicism, church’s social doctrine, liberalism, social philosophy, social theology, theology, economic, encyclical

Аннотация. В настоящей публикации представлены письма профессора Киевской духовной академии Василия Дмитриевича Прилуцкого (с 1910 г. священника) к бывшему учителю по академии профессору А. А. Дмитриевскому. Она продолжает цикл публикаций архивных документов, связанных с жизнью и деятельностью знаменитого русского литургиста и востоковеда А. А. Дмитриевского.
Сохранившиеся письма сосредоточены в двух временных периодах: январь — октябрь 1908 г. и весна 1926 г. — весна 1927 г. В первом блоке писем отражены проблемы, связанные с жизнью высшей духовной школы в период между двумя революциями (1905 и 1917 гг.) и их преломление в жизни Киевской академии. В этой непростой ситуации делались первые шаги научной и учебной деятельности автора писем, сочетавшие характерные черты начинающего преподавателя духовной школы и особенности формирования молодого литургиста.
Второй блок писем связан с иной эпохой: российская высшая духовная школа уже прекратила свое существование, церковная жизнь в Киеве подвергалась гонениям, закрывались храмы, уходили из жизни члены бывшей академической корпорации. но вопреки тяжелым условиям, арестам и смерти православный Киев жил, совершалась Литургия, в храмах звучало слово божие, духовенство сохраняло и наставляло свою паству. Как и прежде, примером научного подвижничества для выпускников академии оставался их учитель А. А. Дмитриевский, не прекращавший исследований и даже решившийся на издание долгожданных для всех учеников и бывших коллег лекций по литургике — итога многоплодного научного пути самого Дмитриевского и фиксации научно-литургической традиции начала XX в. В представляемых письмах содержатся сведения, интересные и важные для историков Церкви, духовной школы, богословской науки.
Публикуемые письма находятся в архивном фонде А. А. Дмитриевского в отделе рукописей Российской национальной библиотеки.

Abstract. In the publication the letters of Vasily Dmitrievich Prilutsky, professor of the Kiev Theological Academy and a priest (from 1910), to his former instructor at the academy, Professor Alexey A. Dmitrievsky, are presented. We continue to publish a cycle of the archival documents connected with the life and work of the famous russian liturgist and orientalist Alexey Dmitrievsky.
The surviving letters cover two periods of time, to wit, January to october 1908 and from the spring of 1926 to the spring of 1927. The first group of letters reflects the problems intertwined with the life of the higher ecclesiastical schools in russia in the period between the two revolutions, i.e., that of 1905 and that of 1917, and those problems coming true in the life of the kiev academy. That was the complicated situation in which the author of the letters was making his first steps in science and teaching. They combined specific features of a beginning teacher of an ecclesiastical school and some peculiarities of a young liturgiologist’s formation.
The second group bears the stamp of another epoch. The russian higher ecclesiastical school had already ceased to exist; the ecclesiastical life in Kiev was a subject to persecutions, the churches were being closed, the members of the former academic corporation deceased. But despite those severe conditions, arrests and demise, the orthodox kiev lived, the liturgy was celebrated, the word of god was pronounced in the churches, and the clergy continued to preserve and to exhort their flock. Alexey Dmitrievsky, the instructor of the academy alumni, remained for them a paragon of a selfless devotion to science, as it had been before. He continued studying liturgy, and he even took up a decision to publish his lectures on the subject, which were so long-awaited for all his pupils and former colleagues. Those lectures were the outcome of his fruitful scientific path and a fixation of that tradition of historical liturgiology which had taken up its shape at the turn of the 20th century. The letters under edition contain numerous data of great interest and importance for the historians of the russian church, ecclesiastical school and theological science.
The letters that we publish now are preserved in the archival fund of a. a. Dmitrievsky in the manuscript Department of the National library of russia (St Petersburg).

Ключевые слова: протоиерей Василий Прилуцкий, Алексей Афанасьевич Дмитриевский, Киевская духовная академия, богословское образование, историческая литургика

Keywords: archpriest Vasily Prilutsky, A. A. Dmitrievsky, Kiev ecclesiastical academy, theological education, the historic liturgy