ВЕСТНИК ЕКАТЕРИНБУРГСКОЙ ДУХОВНОЙ СЕМИНАРИИ. 2022. № 39

Аннотация. Статья посвящена 20-летнему юбилею регентского отделения Екатеринбургской духовной семинарии. В ней рассмотрена история отделения, определена цель регентского образования на Урале — подготовка высококвалифицированных регентов и певчих для служения в Русской Православной Церкви. Выявлены первоочередные задачи, которые должны решаться в обучении регентов и певчих: профессиональные, воспитательные, эстетические. Подчеркнута необходимость подготовки учащихся не только к регентской, но и к концертной и педагогической деятельности в воскресных церковно-приходских школах. Названы организаторы и вдохновители регентской школы, ведущие педагоги, проанализированы дисциплины, определяемые образовательным стандартом, проанализирован учебный план.

Авторами выявляются ключевые направления обучения и внеучебной деятельности начиная с 2002 г., основные учебные дисциплины, основной педагогический состав. В качестве профильных дисциплин рассматриваются церковное пение, церковный обиход, клиросная практика, дирижирование. Отмечена ведущая роль предметов богословского и дирижерского модулей, богослужебной и регентской практик, различных послушаний в воспитании регентов. Подчеркнуто традиционное участие хора регентского отделения в ежегодных городских праздниках, посвященных святой великомученице Екатерине, в днях памяти святых Царственных страстотерпцев, святого праведного Симеона Верхотурского. В 2009 г. были открыты вечерние двухгодичные певческие курсы, которые с 2018 г. преобразованы в вечернее отделение для подготовки певчих.

В результате исследования авторами делается вывод, что все специальные музыкальные дисциплины имеют направленность на регентскую специализацию. Классические музыкальные дисциплины изучаются в контексте богатого духовного музыкального наследия, на материале отечественной духовной музыки и тесно взаимосвязаны с профилирующими предметами.

Названы авторские программы педагогов регентского отделения, ставшие типовыми для всех регентских отделений России. Рассмотрены курсы и фестивали, проводимые на базе Екатеринбургской духовной семинарии, и определены ближайшие планы развития регентской школы.

Abstract. The article is devoted to the jubilee of the choir-conducting department. It examines the history of the department and defines a goal of regency education in the Urals — to prepare qualified choirmasters and choristers for the Russian Orthodox Church. Identified are the primary tasks that should be solved in the training process: professional, educational and aesthetic. The necessity of preparing students not only for choir-conducting, but also for concert and pedagogical activities in Sunday parochial schools is emphasized. The article contains names of the organizers and inspirers of the church choirmaster school, and its leading teachers; the disciplines defined by the educational Standard, as well as Curriculum are analyzed. The authors reveal the key areas of study and extracurricular activities since 2002, and also identify core disciplines and the main teaching staff. Singing and Rules of Church Singing, as well as Choir Practice and Conducting are considered as major disciplines. In the education of church choirmasters emphasized is the leading role of the subjects of theological and conducting modules, liturgical and choirmaster practices, and various obediences also. The authors highlight traditional participation of this department in the annual city holidays dedicated to the Holy Great Martyr Catherine, and in the days of remembrance of the Holy Royal Passion-Bearers, and Holy Righteous Simeon of Verkhoturyе. Opened in 2009, the two-year evening courses of singing have been successfully transformed into the evening department for church choristers since 2018.

It is concluded that all core musical disciplines are focused on regent specialization. Classical musical disciplines are studied in the context of a rich religious music heritage, based on the Russian sacred music, and are closely interrelated with the core subjects. The article indicates the author’s programs of the department teachers, which have become standard for all Church Choirmaster departments of Russia. The courses and festivals held on the basis of the Ekaterinburg Theological Seminary, as well as the immediate plans for the development of the choirmaster school, are considered.

Ключевые слова: Екатеринбургская духовная семинария, духовное образование, церковно-певческое образование, регент, певчий

Keywords: theological seminary, religious education, church singing education, choirmaster, regent, chorister

Аннотация. Статья посвящена исследованию традиций церковно-певческого образования на Урале на примере Екатеринбургского епархиального женского училища. Ставится задача воссоздать на основе архивных материалов основные направления деятельности училища, выявить роль в обучении и воспитании предмета «Церковное пение», рассмотреть некоторые методические аспекты его преподавания. Кратко перечислены особенности учебного процесса, мероприятия, в которых находили отражение навыки, сформированные на уроках церковного пения, выявлены и проанализированы учебные пособия, использовавшиеся в учебном процессе.

В статье последовательно анализируются учебный план, выявляется роль в нем вероучительных и музыкальных дисциплин, проводимые богослужения (в том числе и архиерейские) и внеучебные мероприятия. Приведены некоторые программы концертов и репертуар богослужебного женского хора. Особое внимание уделено преподавателям музыкальных дисциплин и учителям церковного пения. Выявлены важнейшие черты методики обучения церковному пению А. Н. Карасева, по пособиям которого проходили занятия в епархиальном женском училище. Приведены соответствующие публикации в Екатеринбургских епархиальных ведомостях, в которых подробно фиксировалась жизнь Екатеринбургского епархиального женского училища.

Отмечается, что в процессе обучения учащиеся приобщались культуре родной страны, получали навыки пения и даже начальные навыки регентования, происходил процесс формирования духовных, нравственно-этических идеалов, ценностных ориентиров, запечатленных в православном искусстве. Изучались мелодические особенности ряда канонических распевов; подробно рассматривались жанровая система, строение богослужения. Происходило изучение и практическое освоение годового, седмичного и дневного круга богослужений; изучались осмогласие и основной свод характерных для него напевов. Сделан вывод, что в преподавании в Екатеринбургском женском епархиальном училище сочетались и воспитательно-религиозная, и обучающая (в том числе на уровне музыкальной грамоты), и историко-культурная стороны.

Abstract. The article is devoted to studying the traditions of Church singing education in the Urals on the example of Ekaterinburg Diocesan Women’s School. The author aims to reconstruct the main activities of the school on the basis of archive materials, to identify the role of subject «Church Singing» in teaching and upbringing and to consider some methodological aspects of teaching. The article provides a brief summary of teaching and learning process, the activities reflecting the skills formed during Church Singing lessons, and describes the teaching aids used in the process.

The article consistently analyzes the curriculum, reveals the role of doctrinal and musical disciplines in it, conducted divine services (including bishop’s) and extracurricular activities. Some concert programs and repertoire of the liturgical women’s choir are given. Special attention is paid to the teachers of musical disciplines, as well as teachers of liturgical singing. The most important features of the methodology of teaching liturgical singing by A. N. Karasev, according to whose manuals the classes were held at the diocesan women’s college, are also revealed. The author presents corresponding publications of the Ekaterinburg Diocesan Gazette, which recorded in detail the life of Ekaterinburg Diocesan Women’s School. It is noted that in process of training, students were introduced to the culture of native country, they also received professional abilities and skills in singing and even regency, and this was accompanied by a process of forming religious, moral and ethical ideals, together with value orientations imprinted in Orthodox Art. Students studied melodic features of a number of canonical chants and thoroughly scrutinized the genre system and church service structure. There was a study and practical learning of the annual, weekly and daily cycle of Church service; the eight church modes and the main set of characteristic chants were also studied. The author has concluded that teaching at the Ekaterinburg Diocesan Women’s School combined both the religious and upbringing, educational (including Rudiments of Music) and historical-cultural aspects.

Ключевые слова: Екатеринбургское епархиальное женское училище, церковно-певческое воспитание, духовное музыкальное образование, церковное пение, женское церковное образование, методика обучения богослужебному пению

Keywords: Ekaterinburg Diocesan School, liturgical singing education, religious music education, liturgical singing, women’s church education, methods of teaching liturgical singing

Аннотация. Статья посвящена описанию переводов и стихотворных переложений Великого покаянного канона св. Андрея Критского на русский язык. Ввиду их большого количества настоящая статья ограничивается только концом XVIII в. (когда появились первые стихотворные переложения) и XIX в. Всего за указанное время вышло в свет семь переводов и стихотворных переложений: четыре полноценных стихотворных переложения всего канона («Великий канон, творение святого Андрея, архиепископа Критского, переложенный в стихи» С. Риндовского и Ф. Ленкевича, «Благочестивое говеющих занятие, или Канон Андрея Критского Иерусалимита, переложенный стихами церкви святых равноапостольных царей Константина и Елены, что при Градских богадельнях, лишенным зрения священником Гавриилом Пакатским», «Песни покаяния или Великий канон св. Андрея Критского, с приложением жизнеописаний угодников Божиих: Андрея Критского и Марии Египетской, в стихах» С. П. Извольского и «Канон преподобного отца нашего Андрея Критского Иерусалимита, переложенный в стихи иеромонахом Геронтием (Левитским), членом Пекинской духовной миссии»), одно стихотворение-подражание нескольким тропарям канона (из поэмы «Год в монастыре» А. Н. Апухтина) и два прозаических перевода (протоиерея М. И. Богословского и «Богослужебные каноны на греческом, славянском и русском языках» Е. И. Ловягина).

Переводы Великого канона начали появляться в конце XVIII в., когда происходил процесс отделения русского литературного языка от церковнославянского. Стихотворную форму переложений можно объяснить популярностью в это время жанра виршей, — разновидности стихов церковного или светского содержания. Сами переложения и переводы предназначались для келейного употребления.

В статье рассмотрены история, структура, степень точности передачи оригинального смысла канона в переводах, а если это стихотворное переложение, еще и стихотворный размер с количеством строк в них. В ходе изучения было установлено, что многие из переводов и переложений активно переиздавались в дореволюционное время, а стихотворным размером поэтических переложений канона был ямб. Количество строк в них варьируется — от двустиший до двадцатидевятистиший. Смысл тропарей Великого канона в большинстве переводов и переложений передан верно.

В статье впервые описаны и введены в научный оборот два стихотворных переложения: Ф. И. Ленкевича и С. Риндовского (1799 г.), С. П. Извольского (1871 г.); первое переложение публикуется в приложении к статье.

Abstract. This article is devoted to the description of translations and poetic transcriptions of the Great Penitential Canon of St. Andrew of Crete into Russian. In view of their large number, the article is limited only to the period from the end of the 18th century (when the first poetic arrangements appeared) to the 19th century. In total, seven translations and poetic transcriptions were published during this period: four full-fledged poetic transcriptions of the entire Canon (“The Great Canon, the Creation of St. Andrew, Archbishop of Crete, Translated in Verse” by S. Rindovsky and F. Lenkevich, “The Pious Occupation of Those Fasting, or the Canon of Andrew of Crete, Resident of Jerusalem, Translated in Verse by the Blind Gavriil Pakatsky, Priest of the Church of the Holy Equal-to-the-Apostles Sovereigns Constantine and Helena, Which is at the City Almshouses”, “Songs of Repentance, or the Great Canon of St. Andrew of Crete, Accompanied by Live Stories of the Saints of God: Andrew of Crete and Mary of Egypt, in Verse” by S. Izvolsky, and “The Canon of Our Venerable Father Andrew of Crete, the Jerusalem Resident, Translated into Verse by Hieromonk Gerontiy Levitsky, a Member of the Beijing Ecclesiastical Mission”), one poem-imitation of several troparia of the Canon (from the poem “A Year in the Monastery” by A. N. Apukhtin), and two prose translations (one by Archpriest M. I. Bogoslovsky and the “Liturgical Canons in the Greek, Slavonic, and Russian Languages” by E. I. Loviagin).

Translations of the Great Canon began to appear at the end of the 18th century, when the process of the separation of the Russian literary language from Church Slavonic took place. The poetic form of the transcriptions can be explained by the popularity at this time of the genre of verses, a variety of poems of ecclesiastical or secular content. The transcriptions and translations themselves were intended for cell use.

This article examines the history, structure, degree of accuracy to the original meaning of the canon of the translations, as well as, in case it is a poetic arrangement, the poetic structure and number of lines. In the course of the study, it was found that many of the translations and transcriptions were actively reprinted in pre-Revolutionary times, and that the metrical structure of the poetic transcriptions of the canon was iambic. The number of lines in them varied — from couplets to twenty-nine verses. The meaning of the troparia of the Great Canon is conveyed correctly in most translations and transcriptions.

In this article, two poetic arrangements are described and introduced into scientific circulation for the first time: those of F. Lenkevich (1799) and S. Izvolsky (1871). F. Lenkevich’s arrangement is published in the appendix to the article.

Ключевые слова: Великий покаянный канон, Ф. И. Ленкевич, Симеон Риндовский, М. И. Богословский, Е. И. Ловягин, священник Г. А. Пакатский, С. П. Извольский, иеромонах Геронтий (Левитский), А. Н. Апухтин

Keywords: the Great Canon, F. I. Lenkevich, Simeon Rindovsky, M. I. Bogoslovsky, E. I. Loviagin, Archpriest G. A. Pakatsky, S. P. Izvolsky, hieromonk Gerontiy (Levitsky), A. N. Apukhtin

Аннотация. В данной работе рассмотрены исторические и концептуальные особенности творчества Никифора Григоры и применимость к нему терминов «Ренессанс» и «гуманизм» в рамках отечественной византинистики (по большей части опираясь на труды И. П. Медведева, С. В. Красикова и К. В. Хвостовой) и религиозной философии (на примере нескольких работ А. Ф. Лосева и В. В. Бибихина). Выявлено, что отечественные исследования поздневизантийской культуры чаще всего косвенно апеллируют к творчеству Никифора Григоры: либо в общем контексте становления «византийского ренессанса», либо в контексте паламитских споров. Тем не менее, ряд исследователей выделяют общие концептуальные черты его творчества. Показано, что отечественные исследователи поздневизантийской культуры отмечают в творчестве Григоры в качестве концептуальных особенностей рационализм, номинализм, идею двойственной истины, мистический агностицизм и интерес к светскому знанию. Показано также, что эти особенности дают основание обозначать творчество Никифора Григоры как относящееся к византийскому ренессансу и гуманизму. В работе также показано, что данные особенности коррелируют с концепцией ренессансного мышления и гуманизма (как практического воплощения Ренессанса) А. Ф. Лосева, с философскими оценками творчества Никифора Григоры В. В. Бибихиным. Выявлено, что А. Ф. Лосев отмечает связь широко понимаемого антипаламизма с ренессансным мышлением («возрожденство»), практической реализацией которого становится гуманизм. В. В. Бибихин, среди прочего, делал акцент на важность для творчества Никифора Григоры (и всего антипаламизма) концепции Божественной простоты как антипода мирской сложности, призванной к познанию ее человеком. Сделан вывод, что в отечественной философии и византинистике обнаруживается согласие при концептуальном и историческом отнесении творчества Никифора Григоры к понимаемому в широком смысле гуманизму.

Abstract. The article analyzes the historical and conceptual features of the work of Nicephorus Gregoras and applicability of the terms “Renaissance” and “humanism” to it within the Russian Byzantine studies (mostly based on the works of I. P. Medvedev, S. V. Krasikov and K. V. Khvostova) and the religious philosophy (on the example of several works by A. F. Losev and V. V. Bibikhin). It is revealed that most often domestic studies of late Byzantine culture indirectly appeal to the Nicephorus Gregoras’ work: either in the general context of formation of “Byzantine Renaissance”, or in the context of the Palamite disputes. Nevertheless, a number of researchers identify common conceptual features in his work. The author shows that Russian researchers of late-Byzantine culture note rationalism, nominalism, and the idea of Double truth, as well as mystical agnosticism and interest in secular knowledge as the conceptual features in Gregoras’ work. It is also shown that these features give reasons to designate work of Gregoras as belonging to the Byzantine Renaissance and humanism. The author demonstrates that these features also correlate with A. F. Losev’s concept of Renaissance thinking and humanism (as a practical embodiment of the Renaissance), as well as with the philosophical assessments of Gregoras’ work by V. V. Bibikhin. It is revealed that A. F. Losev notes the connection of the widely understood anti-Palamism with the Renaissance thinking (“vozrozhdenstvo” [~ revivalism]), and humanism is the practical implementation of it. V. V. Bibikhin, among other things, also emphasized the importance for the Gregoras’ work (and all anti-Palamism) of the concept of divine simplicity as the antipode of worldly complexity, called to be known by man.
The author has concluded that Russian philosophy and Byzantine studies agree in the conceptual and historical attribution of the Nicephorus Gregoras’ work to the broadly understood humanism.

Ключевые слова: гуманизм, Ренессанс, Никифор Григора, свт. Григорий Палама, византинистика, И. П. Медведев, С. В. Красиков, К. В. Хвостова, русская религиозная философия, А. Ф. Лосев, В. В. Бибихин

Keywords: Humanism, Renaissance, Nicephorus Gregoras, Gregory Palamas, Byzantine studies, I. P. Medvedev, S. V. Krasikov, K. V. Khvostova, Russian religious philosophy, A. F. Losev, V. V. Bibikhin

Аннотация. Статья посвящена учено-монашеским концепциям двух великих представителей академического монашества и епископата Православной Российской Церкви второй половины XVIII — первой половины XIX в.: митрополита Платона (Левшина; 1737–1812) и святителя Филарета (Дроздова; 1782–1867). Само явление ученого монашества в истории Русской Церкви XVIII–XX вв. является крайне непростым и сталкивалось в разные периоды с большим количеством проблем. Постепенный отход академического монашества от монастыря, сложные условия для занятий наукой в последние годы обсуждались неоднократно. Однако детального сравнения того, как видели эти проблемы и пути их решения митрополит Платон и святитель Филарет, не проводилось. А это представляет интерес не только по величию личностей, но и потому, что оба много думали о наилучшем устроении жизни и деятельности академического монашества. Кроме того, митрополита Платона и святителя Филарета в определенном смысле можно называть учителем и учеником, но далеко не во всем их взгляды на духовную школу были одинаковы.

Выделив основные положения двух концепций, автор статьи проводит их сравнение и приходит к определенным выводам. Для обоих владык именно академическое монашество виделось «костяком» духовного образования и дальнейшего ученого служения — как бы ни понималось это ученое служение: в научных трудах или духовном просвещении через служение слову Божию. Но если митрополиту Платону удалось заметно «омонашить» Московские школы, составив корпорации преимущественно из иночества, то святитель Филарет понимал сомнительность осуществления этого стремления в изменившихся условиях. Проекты «монашеских академий» и «ученых монастырей» так и останутся не данностью, а заданностью и вновь станут актуальными в начале XX в., в стремлениях академического монашества новых поколений.

Однако для святителя Филарета, насколько можно судить, более важное значение, чем для митрополита Платона, имеет именно монашеское устроение жизни каждого инока: частые уединения и безмолвие, пребывание в скитах, «духовное пустынножительство». Таким образом, если митрополит Платон старался ввести ученость в монастырь — через ученых настоятелей, устроение специальных монастырей «под школу», то святитель Филарет призывает ученость с трепетом и благоговением преклоняться перед монастырем, перед церковной монашеской традицией, перед великими древними подвижниками, и стремиться к духовному общению с подвижниками современности.

Abstract. The article is devoted to the scientific-monastic concepts of two great representatives of academic monasticism and the episcopate of the Orthodox Russian Church in the second half of the 18th — first half of the 19th century: Metropolitan Platon (Levshin; 1737–1812) and St. Philaret (Drozdov; 1782–1867). The phenomenon of learned monasticism is extremely complicated in the history of the Russian Church of the 18–20 centuries and has been associated with a lot of problems in different periods. A gradual departure of academic monasticism from the monastery and the challenging conditions to advance science have been repeatedly discussed in recent years. However, there was no detailed comparison of how Metropolitan Platon and St. Philaret saw these problems and ways to solve them. And this would be of great interest not only because of the significance of these personalities, but also because both of them thought a lot about the best arrangement of the life and activities of academic monasticism. In addition, Metropolitan Platon and St. Philaret can be defined in a certain sense as the teacher and student; still their views on the theological school coincide just partially. Having highlighted the main provisions of the two concepts, the author of the article compares them and comes to certain conclusions. For both bishops, it was academic monasticism that became the «backbone» of spiritual education and further academic ministry — no matter how this academic ministry was understood: as scientific works or spiritual enlightenment through service to the word of God. But if Metropolitan Platon managed forming Moscow corporations mainly of monks, St. Philaret understood the doubtfulness of this possibility in the changed conditions. The projects of «monastic academies» and «learned monasteries» had failed to be a reality that time and would become relevant again at the beginning of the 20th century, in the aspirations of academic monasticism of new generations.

However, the monastic arrangement of life for each monk, such as frequent solitude and silence, stay in hermitages, and «spiritual reclusion», as the author believes, is more important for St. Philaret, than for Metropolitan Platon. Thus, if Metropolitan Platon tried to introduce scholarship into the monastery — through educated Superiors and the establishment of special monasteries «for schooling», whereas St. Philaret called on scholars to venerate monasteries and church monastic tradition, as well as the great ancient ascetics with due reverence, and to strive for spiritual communion with the ascetics of the present.

Ключевые слова: митрополит Платон (Левшин), святитель Филарет (Дроздов), высшее духовное образование, академическое монашество, богословская наука, российские монастыри

Keywords: Metropolitan Platon (Levshin), Saint Philaret (Drozdov), higher theological education, academic monasticism, theological science, Russian monasteries

Основание для отзыва статьи: выявление в публикации значительных заимствований текста в виде перевода с греческого на русский язык без авторской переработки и должного оформления цитат из работы Р. Н. Ларькова: Larkou R. N. Η χαρά κατά τον όσιο Πορφύριο Καυσοκαλυβίτη: μεταπτυχιακή διπλωματική εργασία /Αριστοτέλειο Πανεπιστήμιο Θεσσαλονίκης. Θεσσαλονίκη, 2020. 131 σ.
Дата выявления нарушения: 20 января 2023 г.

The basis for retraction: significant borrowings identified in the publication in the form of a translation from Greek into Russian without the author’s revision and for the lack of proper formatting of citations from the work of R. N. Larkov: Larkou R. N. Η χαρά κατά τον όσιο Πορφύριο Καυσοκαλυβίτη: μεταπτυχιακή διπλωματική εργασία. Αριστοτέλειο Πανεπιστήμιο Θεσσαλονίκης. Θεσσαλονίκη, 2020. 131 σ.
Date of the violation detection: 20 January 2023.

Аннотация. Желание радости — врожденное в человеке. Желая избежать страдания, он прибегает к различным удовольствиям, пытаясь таким образом смягчить страдания, подавляющие его, и не находя удовольствий, свободных от них. Поэтому он все больше и больше погружается в порочный круг, из которого не может найти выход. Христос же Своими крестными страданиями отменил этот закон греха и таким образом предложил человеку новую отправную точку. Истинная радость идет рука об руку с процветанием в духовной жизни и не существует вне духовной жизни. Это плод Святого Духа, обретаемый волей христианина ко спасению. Физические упражнения, воздержание и труд необходимы, чтобы разум мог ощутить Божественную благость и передать эту радость телу. Аскетическая борьба, скорбь по Богу и непрестанная молитва становятся прелюдией к личному преображению, которое знакомит человека с любовью и знанием Господа, наполняющим душу миром, радостью и утешением. Полнота мира человека, живущего рядом с Богом, создает ощущение покоя и подлинной радости, которая в своем переполнении освобождает от любых болезненных воспоминаний. Вот как возникает радость. Желание Христа — это источник радости, который устраняет всякую печаль в человеке. Привязанность к материальному и уход от Бога постепенно приводят индивида к состоянию расстройства. Человечеству необходим пример здорового и счастливого человека. Таких примеров в Церкви существует множество. Речь идет о ее святых, которые с помощью Божьей достигли «меру возраста Христова» (Еф 4. 13) и получили плоды Духа: «любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, веру, кротость, воздержание» (Гал 5. 22–23). Среди современных святых особое место занимает прп. Порфирий Кавсокаливит, святой радости и любви. Его пример счастливого человека сегодня очень необходим, так как радость может и должна существовать в человеке даже в современных сложных социальных условиях. Это повод для разработки данной темы: изучение опыта, жизни и учения святого, который открывает истинный и безошибочный путь к радости. На примере прп. Порфирия Кавсокаливита мы видим, как человек со многими и разнообразными проблемами может иметь обильную радость в своей жизни.

Abstract. The desire for joy is innate in a man. To escape sufferings, one resorts to pleasure, thus trying to soften a nature repressed by suffering, unable to find pleasure free from distress. Therefore man becomes more and more immersed in suffering. But Christ, by His suffering on the Cross, abolished this law of sin and thus offered man a new starting point. True joy goes hand in hand with flourishing in the spiritual life and does not exist beyond it. It is the fruit of the Holy Spirit, the Christian’s will to salvation. Physical exercise, abstinence and labour are necessary to enable the mind to experience the divine goodness and to communicate that joy to the body. Ascetic struggle, sorrow for God and unceasing prayer serve as a prelude to the personal transformation that introduces one to the love and knowledge of the Lord, Who fills the soul with peace, joy and consolation. The fullness of a person living close to God creates the sense of peace and genuine joy that in its overflow releases any painful memories. This is how joy arises. Desire for Christ is the source of joy that eliminates all sorrow in man. Attachment to material things and withdrawal from God gradually leads man to a state of disorder. Mankind needs examples of healthy and happy persons, and the Church provides many of them. We are talking about its saints, who reached «the measure of the stature of the fullness of Christ» (Ef. 4: 13) with the help of God and received the fruit of the Spirit: «love, joy, peace, patience, kindness, goodness, faithfulness, gentleness, self-control» (Gal. 5: 22–23). Among contemporary saints, a special place is occupied by St. Porphyrios of Kafsokalivia, a saint of joy and love. His example of a happy person today is very necessary, as joy can and should exist in every man even in today’s difficult social conditions. That is the reason for the development of this theme: to study the experience, life and teaching of the saint, who has revealed the true and unmistakable path to joy. On the example of St. Porphyrios Kafsokalyvite one would see the way a person with many and varied problems can have abundant joy in his life.

Ключевые слова: прп. Порфирий Кавсокаливит, Божественная любовь, путь любви, радость, заповеди, молитва, смирение

Keywords: St. Porphyrios Kafsokalyvite, divine love, the way of love, joy, commandments, prayer, meekness

Аннотация. Среди нескольких десятков подносных экземпляров библиотеки Петра I выделяется недостаточной известностью самого списка и чрезвычайной известностью находящегося в нем текста акафиста прп. Сергию Радонежскому (БАН. П I A № 85), написанного Сильвестром Медведевым. Книга специальным образом парадно оформлена: переписана изящным книжным полууставом, переплетена в красный сафьян с золотым тиснением. Рукопись была в 1689 г. преподнесена царевне Софье Алексеевне и содержит одно из последних сочинений вскоре казненного монаха, любимого ученика Симеона Полоцкого, придворного поэта, в 1680-е гг. — видного деятеля богословско-политической группы так называемых «латинствующих». Талантливый сочинитель одновременно прекрасно владел приемами как барочной литературы раннего Нового времени, так и традиционной гимнографии. Во второй половине XVII — начале XVIII в. разными авторами было написано четыре акафиста прп. Сергию; текст Сильвестра Медведева долгое время ошибочно приписывался другому автору (князю С. И. Шаховскому, создавшему первый по времени написания акафист прп. Сергию Радонежскому) и был даже издан в конце XVIII в. под этим именем. В статье рассказывается об особенностях бытования текста подносного экземпляра. Рассматриваются и непосредственные источники текста этого акафиста, по своему жанру — центонной конструкции. Сильвестр Медведев создавал свое произведение, опираясь на Великий акафист Богородице (его лексика и образная система последовательно используются во всех строфах акафиста), икосы и кондаки канона утрени прп. Сергию Радонежскому (именно эта часть положена в основу текста Сильвестра Медведева), тропари служб прп. Сергию Радонежскому, его житие и ряд других источников. В результате проведенного компаративного анализа первоначального и современного текстов акафиста сделан вывод о характере изменений в лексике текста. Неоднозначность фигуры Сильвестра Медведева, одновременно и автора широко используемого в богослужении и келейных молитвах текста, и слишком глубоко погрузившегося в политику и околоцерковную полемику монаха, особо раскрывается именно через рассматриваемый акафист и позволяет увидеть трагичность судьбы неординарной личности в переломный момент истории.

Abstract. Written by Sylvester Medvedev Akathist to St. Sergius of Radonezh (BAN. P I A No. 85), with a low popularity of the copy itself and a broad publicity of the text contained in it, stands alone among a few dozen gifted manuscripts of the library of Peter I. The book is specially decorated in a ceremonial way: it is written in elegant semi-uncial font, bound in red morocco with gold embossing. The manuscript presented to Tsarevna Sophia Alekseyevna in 1689 contained one of the last works of the soon-to-be executed monk, favorite student of Simeon Polotsky, court poet and prominent figure of the theological and political group of the so-called Latinists (in the 1680s). The talented writer mastered perfectly the techniques of both baroque literature of the early modern period and traditional hymnography. In the second half of the 17th — early 18th centuries different authors wrote four akathists to St. Sergius; the text of Sylvester Medvedev was erroneously attributed for a long time to another author (prince S. I. Shakhovsky, the author of the text of another akathist to St. Sergius of Radonezh) and was even published under that name at the end of the 18th century. The subject of this article is the existence of the gifted manuscript text and its features. The article also considers direct sources of the text of this akathist the genre of which is centonic construction. The author created his work based on the Great Akathist to the Mother of God (its vocabulary and figurative system are consistently used in all stanzas of the Akathist), ikoses and kontakia (it is this part of the canon that becomes the basis of the text of Sylvester Medvedev), as well as troparia of the services of St. Sergius of Radonezh and hagiographic materials. Having conducted a comparative analysis of the original and modern texts of the akathist, the author makes a conclusion about the nature of changes in the vocabulary of this text. The ambiguity of the figure of Sylvester Medvedev who was the author of the text widely used in worship and private prayers, and at the same time a monk too deeply immersed in politics and church controversy, has allowed one to see the tragedy of an extraordinary personality at the turning point in history.

Ключевые слова: акафист, гимнография, прп. Сергий Радонежский, Сильвестр Медведев, рукописные подносные экземпляры

Keywords: Akathist, hymnography, St. Sergius of Radonezh, Sylvester Medvedev, hand-written gifted copies

Аннотация. Статья посвящена анализу содержания и художественных особенностей иконы «Воздвижение Креста, с дополнительными сюжетами», в 2020 г. появившейся на антикварном рынке и затем приобретенной частным коллекционером, благодаря чему памятник впервые стал доступен для изучения. Икона была выполнена в 1843 г. выдающимися невьянскими иконописцами Богатыревыми по заказу известного знатока горного дела Г. Ф. Зотова, история которого всколыхнула общественное мнение второй четверти XIX в. Этот образ сложной иконографии является не только редким датированным и подписным памятником иконописания, но также своего рода историческим документом. В статье раскрыты три важнейшие темы, касающиеся данного памятника. Благодаря полному прочтению памятной надписи на нижнем поле иконы установлено, что икона была написана в память освобождения Г. Ф. Зотова из ссылки по царскому распоряжению 14 сентября 1841 г. Анализ уникальной иконографической программы, сюжетов, изображенных на иконе, и текстов надписей привел автора статьи к выводу о том, что икона, написанная по специальной, глубоко продуманной программе, заключала в себе самооправдание Г. Ф. Зотова и его своеобразное зашифрованное послание потомкам. По своим художественным достоинствам, совершенству композиции, тонкости письма, изысканному колориту икона является одним из лучших произведений невьянских иконописцев Богатыревых и может служить эталонным произведением для этой признанной школы старообрядческого иконописания. Однако помимо высочайших художественных достоинств данный уникальный памятник обладает всеми признаками исторического источника, содержащего ценные неизвестные ранее факты биографии выдающегося деятеля металлургической промышленности России Г. Ф. Зотова.

Abstract. The article is devoted to the analysis of depiction and artistic features of the icon “The Exaltation of the Cross, with additional plots”, which appeared on the antique market in 2020 and was acquired by a private gatherer, thanks to which the artifact became available for studying for the first time. The icon was painted by the outstanding Nevyansk icon painters Bogatyrevs in 1843 by order of the famous mining expert G. F. Zotov, whose story stirred up public opinion in the second quarter of the 19th century. This image of complex iconography is not only a rare dated and signed monument of icon painting, but also a kind of historical document. The article reveals three most important topics related to this monument. Thanks to a full reading of the commemorative inscription on the lower field of the icon, it has been established that the icon was painted in memory of the release of G. F. Zotov from exile by Tsar`s order on September 14, 1841. The analysis of the unique iconographic program, and the plots depicted as well as the texts of the inscriptions led the author of the article to the conclusion that the icon, written according to a special, deeply thought-out program, contained self-justification of G. F. Zotov and a kind of his encrypted message to descendants. According to its artistic merits, and perfection of composition, subtlety of painting, and exquisite color, the icon becomes one of the best works of the Nevyansk icon painters Bogatyrevs and can serve as a reference work for this recognized school of Old Believers’ icon painting. However, in addition to its highest artistic merits, this unique monument has all the signs of a historical source containing valuable and previously unknown facts of the biography of G. F. Zotov, an outstanding figure of the metallurgical industry of Russia.

Ключевые слова: Урал, Невьянск, горнозаводская промышленность, Г. Ф. Зотов, исторический источник, старообрядчество, иконописание, Богатыревы, Библия

Keywords: Ural, Nevyansk, mining industry, G. F. Zotov, historical source, Old Believers, iconography, Bogatyrev, Bible

Аннотация. Уникальность павловского названия дворца-замка, сопрягающего его с образом Архангела Михаила, не раз отмечалась в исторической литературе. Сакральный характер данного наименования может быть объяснен усматриванием Павлом в этом здании именно замка, крепости, а не просто новой дворцовой резиденции. Для его понимания как сооружения, претендующего на некий особенный сакральный статус, существенное значение имеет понятие «церковь-крепость», воплотившееся во множестве средневековых европейских храмов. Говорить о каком-либо их влиянии на архитектурный облик Михайловского замка не приходится, однако представляется возможным предполагать отображение в последнем общей идеи подобных сакрально-фортификационных сооружений. Известна практика превращения французских храмов в оборонительные сооружения в ходе Столетней войны и уже в текстах той поры присутствуют словосочетания, соответствующие позднейшему историко-архитектурному термину «les églises fortifiées». Несмотря на широкое распространение артиллерии церкви-крепости функционировали в Европе и в XVI–XVII вв., а в конце XVIII в. фортификационная функция храма как такового оказывается актуализированной в событиях Великой французской революции. В поле зрения Павла образ церкви-крепости, скорее всего, мог попасть в ходе его путешествия по европейским странам в 1781–1782 гг. Идеологическую укорененность Михайловского замка в средневековых представлениях следует противопоставить увлечению готической архитектурой в России при Екатерине II — игровая архитектурная трактовка усадьбы как крепости характерна для достаточно большого числа сельских резиденций русских дворян той поры. Игровое восприятие усадьбы как крепости, сопрягаемое с обычаем называния крепостей в честь святых, находит отражение в названии, избранном Е. Р. Дашковой для своей усадьбы в 1762 г. (Кирьяново) и характеризующем, по всей видимости, единственную (помимо Михайловского замка) ситуацию в Санкт-Петербурге XVIII столетия, когда наречение резиденции именем святого представляет собой проявление его локального культа, незадолго до того актуализированного или возникшего.

Abstract. Uniqueness of the name, which was given by Paul I to his palace-castle and connected it with the image of Archangel Michael, has been often mentioned in the historical publications. The sacral nature of this name can be explained by Paul’s seeing this building a castle, a fortress and not just a new palace. For better understanding this building, which claims to some special sacral status, the concept of a fortress-church, embodied in many medieval European temples, is essential. One can hardly talk about any influence of them on the architectural appearance of St. Michael’s Castle; however, it is possible to assume that the general idea of such temples-fortresses was reflected in it. French churches were used as fortifications during the Hundred Years’ War, and the texts of that time contain the combinations of words, which correspond to the later historical and architectural term «les églises fortifiées». Inspite of the spread of artillery the fortresses-churches functioned in Europe during the 16th–17th centuries and in the late 18th century the fortification function of a church was actualized in the events of the Great French Revolution. Most likely, Paul could make his acquaintance with the image of fortress-church during his journey through European countries in 1781–1782. The ideological basing of St. Michael’s Castle on medieval ideas should not be confused with the ardour for Gothic architecture in Russia during the reign of Catherine II: fantasy architectural interpretation of a manor as fortress was embodied in many rural residences of Russian nobles that time. Such perception of a manor as a fortress, together with the custom of dedicating fortresses to saints, was reflected in the name given by Ekaterina Dashkova to her estate Kir’ianovo in 1762. Apparently, in 18th century Saint Petersburg it was the only example (besides St. Michael’s Castle) of the situation, when naming of a residence after the saint reflected his local cult, which arose or was actualized short time ago.

Ключевые слова: городская микротопонимика, церковь-крепость, российский император Павел I, Михайловский замок в Санкт-Петербурге, усадьба Кирьяново

Keywords: Urban microtoponymy, fortress-church, Russian Emperor Paul I, St. Michael’s Castle in St. Petersburg, manor Kir’ianovo

Аннотация. Статья посвящена истории визита выдающегося религиозного деятеля Российской империи, настоятеля кронштадтского Андреевского собора протоиерея Иоанна Ильича Сергиева в Екатеринбург летом 1905 г. Авторы ставили перед собой целью описание тех подробностей визита, которые не нашли отражения в научной литературе. В статье даются биографические сведения об о. Иоанне Кронштадтском, анализируются его формы общения с паствой, в том числе посредством поездок в разные населенные пункты. В статье приведены биографические сведения о М. И. и А. М. Ивановых, М. Г. Королькове — главных организаторах визита св. Иоанна Кронштадтского в Екатеринбург. Значительное внимание уделено описанию визита: рассмотрены торжественная встреча о. Иоанна на вокзале, его служение в храмах и пастырские визиты на льнопрядильно-ткацкую фабрику Макаровых, в железнодорожные мастерские Пермской железной дороги, редакцию газеты «Урал». В статье приводятся сведения о посещении отцом Иоанном ряда частных домов, в том числе усадеб М. И. и А. М. Ивановых, П. Ф. Давыдова, Е. П. Степановой, М. И. Гребеньковой, сада братьев Макаровых и т. д. Описание визитов дополнено краткими биографическими сведениями о горожанах, с которыми общался о. Иоанн. В статье даны сведения о некоторых представителях екатеринбургского духовенства — преосвященном Владимире, епископе Екатеринбургском и Ирбитском, протоиерее Л. А. Игноратове, священнике С. В. Стахиеве, либо общавшихся с о. Иоанном Кронштадтским, либо бывших очевидцами совершаемых им богослужений. В статье приводятся данные, как освещался визит пастыря в местной прессе, о его отражении в местной фотохронике, в том числе рассказывается о снятии фотографом Н. А. Тереховым с о. Иоанна Кронштадтского двух фотографий (коллективной и индивидуальной) и о судьбе этих фото. При работе над статьей выявлены новые источники, в которых освещается визит св. прав. Иоанна и содержатся интересные подробности, ранее неизвестные. Фактологический материал, использованный авторами, дает им возможность сделать вывод, что визит о. Иоанна Кронштадтского был одним из самых ярких событий в истории Екатеринбурга в конце XIX — начале XX вв.

Abstract. The article is devoted to the history of a visit of an outstanding religious figure of the Russian Empire, rector of St. Andrew’s Cathedral, Father John Ilyich Sergiev (of Kronstadt) to Ekaterinburg in the summer of 1905. The goal of the authors is to describe the visit details that have not been reflected in scientific literature. The article containing biographical information about Father John of Kronstadt analyses the ways of his communication with church people, especially through his trips to different locations. The authors provide biographical information about M. I. and A. M. Ivanov, as well as about M. G. Korolkov — the main organizers of Fr. John’s visit to Ekaterinburg. Considerable attention is paid to the description of the visit: the ceremonial meeting of Father John at the station, his ministry in churches and pastoral visits to the Makarovs’ flax-spinning and weaving factory, to the Perm Railway workshops, and editorial office of the “Ural” newspaper. The article provides information of Father John of Kronstadt’s visits to a number of private houses, including the estates of M. I. and A. M. Ivanov, P. F. Davydov, Ye. P. Stepanova, M. I. Grebenkova and the garden of Makarov brothers, etc. The description of the visits is complemented with brief biographical information of the citizens that Fr. John communicated with. The authors also inform about some representatives of the Ekaterinburg clergy: the Right Reverend Vladimir, Bishop of Ekaterinburg and Irbit, Archpriest L. A. Ignoratov and Priest S. V. Stakhiev, who either communicated with Father John of Kronstadt or were the eyewitnesses of the church services he held. The article gives the data concerning the pastor’s visit coverage in the local press and its reflection in the local photo chronicle, including a story of the two photos (a group and individual ones) of Father John of Kronstadt taken by photographer N. A. Terekhov, and what happened to them. While working on the article, new sources were found out: they cover the visit of Fr. John of Kronstadt and contain previously unknown interesting details. The factual material used by the authors allows them to conclude that the visit of Father John of Kronstadt was one of the most eminent events in the history of Ekaterinburg in the late 19th — early 20th centuries.

Ключевые слова: святой праведный протоиерей Иоанн Кронштадтский, визит, Екатеринбург, екатеринбуржцы, фотография

Keywords: Saint Righteous Archpriest John of Kronstadt, visit, Ekaterinburg, Ekaterinburg residents, photography

Аннотация. Недавняя публикация в «Вестнике Екатеринбургской духовной семинарии» текста Л. П. Карсавина 1929 г., содержащего итоговые религиозно-философские и философско-политические взгляды этого идеолога евразийства и адресованного соратникам по движению, требует пристального внимания к факту своего появления именно сейчас. Парадоксально, но за исключением одного упоминания этот десятилетиями доступный исторический источник, оригинал которого мог быть предоставлен Бахметевским архивом Библиотеки Колумбийского университета, оставался невостребованным и неизвестным отечественным и зарубежным исследователям евразийства. При этом число написанных научных работ о евразийстве давно исчисляется в сотнях. Между тем эта странная коллизия выявляет собой опасную тенденцию — отсутствие у авторов, пишущих на темы русской религиозной философии, евразийства и т. п. необходимого внимания к архивным фондам, поиску новых исторических документов и далее заставляет говорить о снижении авторской требовательности к постоянной поверке публикуемых сведений документальными источниками. Примером этого может служить сложившееся положение с наследием Л. П. Карсавина и архивными материалами о его жизни и творчестве. Длительное нахождение заметной части таких материалов в «слепой зоне» привело к тиражированию непроверенных сведений, ошибок и откровенных выдумок об этом ученом, мыслителе и поэте, в т. ч. бросающих тень на духовный портрет верного сына Православия, каким до последних мгновений своей жизни оставался Лев Карсавин. В статье показана необоснованность многих сюжетов и оценок, кочующих по публикациям, так или иначе посвященным судьбе Л. П. Карсавина, в том числе бездоказательность утверждений о его переходе в католичество.

Автор ставит проблему многоликости «слепой зоны», когда религиозный характер мысли Л. П. Карсавина игнорируется исследователями и удобно для них конвертируется посредством социологического, политологического анализа и сциентистски ориентированного перетолкования.

В Приложении к статье впервые публикуется письмо П. Н. Малевского-Малевича к Л. П. Карсавину от 28 сентября 1929 г. с замечаниями автора письма к карсавинскому тексту «Завещания» евразийцам.

Abstract. The recent publication of Lev Karsavin’s essay of 1929 in the Bulletin of Ekaterinburg Theological Seminary calls for focusing on the appearance of this article at this very time. The essay summarizes religious-philosophical and philosophical-political views of L. Karsavin as an ideologist of Eurasianism and is addressed to his associates in the movement. Paradoxically, this historical source available for decades in Bakhmeteff Archive of the Russian and East European Culture of Columbia University Library has remained (with a single exception) unclaimed and unknown to domestic and foreign researchers of the Eurasianism, despite the fact that research papers on the topic are estimated in hundreds. Meanwhile, it reveals a dangerous trend — the lack of necessary attention to archival funds and to the search for new historical documents among authors writing on the topics of Russian religious philosophy and Eurasianism, and suggests that the author’s demand for constant verification of published information by documentary sources has decreased. An example of this trend is the current situation with the legacy of Lev Karsavin and the archival materials concerning his life and work. The long stay of a significant part of such materials in the “blind” zone have led to the replication of unverified information, errors and outright fantasies about the researcher, thinker and poet, including casting a shadow on the spiritual portrait of this faithful son of the Orthodox Church, to which Lev Karsavin remained loyal until his last breath. The article shows the groundlessness of many stories and assessments roaming through publications, related to the life of L. Karsavin, including the unsubstantiated statements about his conversion to Catholicism. The author raises the problem of a diversity of the “blind” zone, when the religious nature of Karsavin’s thought is ignored by researchers and conveniently adjusted through sociological and political science analysis and science-oriented reinterpretation.

As an appendix to this article, a letter from P. N. Malevsky-Malevich to L. P. Karsavin dated September 28 of 1929 with the author’s comments on Karsavin’s “Testament” to the Eurasians is published for the first time.

Ключевые слова: Л. П. Карсавин, Е. Ч. Скржинская, А. А. Ванеев, П. Н. Малевский-Малевич, П. П. Сувчинский, Э. Ф. Зоммер, А. С. Хомяков, евразийство, Бахметевский фонд

Keywords: L. P. Karsavin, E. Ch. Skrzhinskaya, A. A. Vaneev, P. N. Malevsky-Malevich, E. F. Sommer, A. S. Khomiakov, Eurasianism, Bakhmeteff Archive

Аннотация. Статья посвящена проблемам соборной деятельности Русской Православной Церкви в ХХ в., рассмотренным в контексте церковно-государственных отношений в СССР, в период хрущевских гонений 1958–1964 гг. Используя материалы церковной печати — публикацию соборных деяний в Журнале Московской Патриархии и документы личного дела архиепископа Павла (Голышева) из фонда «Совет по делам религий при Совете министров СССР» Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ. 6991. Оп. 7. Д. 73), авторами реставрируются события, связанные с организацией и проведением Архиерейского Собора Русской Православной Церкви в Троице-Сергиевой лавре 18 июля 1961 г.

Дан анализ причин созыва Собора 1961 г., главной из которых стало утверждение приходской реформы, реализованной в епархиях Русской Православной Церкви в соответствии с журнальным постановлением Священного Синода «О мерах по улучшению существующего строя приходской жизни» от 18 апреля 1961 г.

В центре внимания авторов оказалась протестная реакция отдельных епископов: архиепископа Ермогена (Голубева) и епископа Павла (Голышева) на приходскую реформу, противоречившую по своему существу и методам проведения в жизнь каноническим нормам. Приходская реформа восстанавливала довоенный порядок церковного управления на основе действующего государственного законодательства — Постановления ВЦИК и СНК СССР «О религиозных объединениях» 1929 г., согласно которому священник находился в положении наемного работника у религиозной общины, а административно-финансовые полномочия были прерогативой ее исполнительного органа.

Исследование показало, что Собор 1961 г., участником которого был епископ Астраханский и Енотаевский Павел (Голышев), стал очередной насильственной акцией над Русской Православной Церковью со стороны советского государства. Ее главным организатором явился Совет по делам Русской православной церкви при СМ СССР, которому удалось сломить сопротивление руководства Московской Патриархии и добиться решения вопроса о приходском управлении в интересах атеистического государства. Несмотря на канонические нарушения, связанные с созывом и проведением Архиерейского Собора, епископат не оказал должного сопротивления гражданской власти и собственным единогласным решением санкционировал невыгодные Церкви изменения в «Положении об управлении Русской Православной Церкви», касающиеся порядка управления приходами.

Abstract. The article describes the Russian Orthodox Church conciliar activity problems in the 20th century in the context of church-state relations in USSR during Khrushchev’s persecutions of 1958–1964. The authors restore events of organization and holding the Council of Bishops in the Trinity Lavra of St. Sergius on July 18, 1961 based on church press materials: publication of the Council acts in the “Journal of the Moscow Patriarchate” and Archbishop Pavel’s personal documents from State Archive of the Russian Federation (Fund “Council for Religious Affairs under the USSR Council of Ministers” — State Archive of the Russian Federation, Stock 6991. L. 7. Dos. 73). Following that the authors analyse the reasons of the Council of Bishops convening in 1961, the main of which was the parish reform approval. The reform was implemented in all dioceses of the Russian Orthodox Church according to the Holy Synod resolution “About Measures to Improve the Existing System of Parish Life” from April 18, 1961. The authors focus on the protest reaction of Archbishop Yermogen (Golubev) and Bishop Pavel (Golyshev) to the parish reform, contradicted to the canonical norms by its nature and methods of implementation. The Parish Reform restored the pre-war principle of church administration based on the existing state legislation — Resolution of the All-Union Central Executive Committee and the USSR Council of People’s Commissars “About Religious Associations” of 1929. This reform demoted the status of priest as principle church community leader into mere employee of a religious organization. Financial and economic activities of religious organizations became responsibility of executive parish board. The study has shown that the Bishops’ Council of 1961, in which Bishop Pavel (Golyshev) of Astrakhan and Enotayevo participated, was another violent action of Soviet government against the Russian Orthodox Church.

The Council of the Russian Orthodox Church Affairs under the USSR Council of Ministers succeeded in breaking the Moscow Patriarchate’s resistance: the question about parish administration was resolved according to the interests of the atheist state. Council of Bishops was convened and held with canonical violations. Despite this the episcopate did not put up adequate resistance to the civil authorities. “Regulations on the Administration of the Russian Orthodox Church” were changed by unanimous decision of the Council with the most disadvantageous (unfavorable) conditions for the Church.

Ключевые слова: Московская Патриархия, Архиерейский Cобор, реформа приходского управления, Совет по делам Русской православной церкви, священник, епископ, патриарх

Keywords: Russian Orthodox Church, patriarch, bishop, Council of Bishops, parish reform, Council for Russian Orthodox Church Affairs

Аннотация. Публикуемый очерк истории создания и функционирования «Отряда особого назначения для охраны Лиц Императорской Фамилии в Крыму» написан после Второй мировой войны помощником начальника отряда полковником Сергеем Александровичем Апухтиным и посвящен событиям последнего периода пребывания членов русской императорской семьи в принадлежащих им крымских владениях в октябре 1918 — апреле 1919 г. До сих пор упоминания о деятельности этого отряда, возникшего при минимальном содействии со стороны руководства Добровольческого движения, практически не появлялись в печати, а его участники, исполняя взаимную договоренность, редко говорили о тех днях. Об условиях формирования, личном составе и численности отряда, принципах устройства охранения, условиях его размещения, снабжения, особенностях несения службы и контактах с внешним миром — от недавних врагов, а теперь помощников — германцев, до окружающего гражданского населения, как и об отношениях чинов отряда с охраняемыми ими высочайшими особами не было известно практически ничего.

Создание «Отряда особого назначения» стало результатом частной инициативы верных присяге полутора десятков офицеров императорской Русской армии, в немалой части аристократов из потомственных военных семей. По мнению многих их современников, русских и иностранцев, счастливое избавление русской императрицы, ее дочерей и других лиц императорской фамилии от неминуемой гибели в самой счастливой стране мира стало первым этапом ощутимой неудачи большевиков, которая в полной мере настигла их с успешной эвакуацией частей Русской армии П. Н. Врангеля и постоянно напоминала о себе вплоть до неизбежного исчезновения коммунистического государства. В результате этих двух эвакуаций, как и последующих, менее значительных, за рубежами подсоветского пространства сформировалась свободная, малая Россия, на весь мир упорно заявлявшая о нежелании и невозможности для огромного числа русских граждан всех сословий признавать возникший в их Отечестве антихристианский государственный организм. В этом отношении весьма интересны свидетельства автора воспоминаний об исключительно доброжелательном отношении местного коренного населения, и прежде всего крымских татар, к императорской семье и лицам их охраны, и о резком неприятии большевиков значительной частью населения полуострова, так никогда и не ставшего советским в общепринятом значении этого слова.

Публикуемый документ существенно дополняет картину крымской жизни лиц императорской фамилии, столь подробно описываемую в получившем широкую известность интереснейшем дневнике императрицы Марии Феодоровны.

Abstract. This essay on the history of creation and functioning of the “Special Purpose Detachment for the Protection of Persons of the Imperial Family in Crimea” written after World War II by Colonel Sergey Alexandrovich Apukhtin, Assistant Commander of the Detachment, is dedicated to the events of the last period of stay of the Russian Imperial family members in their Crimean possessions in October, 1918 — April, 1919. Until now, there has been practically no mention in the press about the activities of this Detachment, which arose with minimal assistance of the Volunteer Army; and its members rarely spoke about those days, fulfilling a mutual agreement.

Little was known about the conditions for the formation, the personnel and strength of the Detachment, the security principles as well as conditions for its deployment, supply, and service specifics including contacts with the outside world: from the Germans, recent enemies, and then assistants, to the civilian population; the relations of the Detachment members with the highest persons protected by them were also not covered. The creation of the “Special Purpose Detachment” was the result of a private initiative of half a dozen officers of the Imperial Russian Army, in their large part aristocrats from hereditary military families, who stayed loyal to the oath.

According to many of their contemporaries, both Russians and foreigners, the happy rescue of the Russian Empress, her daughters and other members of the Imperial family from inevitable death in the “happiest country in the world” became the first stage of a tangible failure of Bolsheviks, which began to manifest itself with the successful evacuation of parts of the Russian army of Wrangel and constantly reminded of itself until the inevitable disappearance of the Communist state. As a result of these two evacuations, as well as subsequent, less significant ones, a small but free Russia was formed outside the Soviet territory, stubbornly declaring to the whole world about the unwillingness and impossibility for a huge number of Russian citizens of all classes to recognize the anti-Christian state organism that arose in their Fatherland. In this regard, of great interest is the testimony of the author of memoirs about the exceptionally benevolent attitude of the local indigenous population, and first of all the Crimean Tatars, towards the Imperial family and their guards, and about sharp rejection of Bolsheviks by a significant part of the population of the peninsula, which never became Soviet in the generally accepted meaning of this word. The published document significantly complements the picture of the Crimean life of the Imperial family persons, described in detail by Empress Maria Feodorovna in her most interesting Diary, which has become widely known.

Ключевые слова: Отряд особого назначения для охраны лиц императорской фамилии в Крыму, С. А. Апухтин, императрица Мария Феодоровна, Романовы в Крыму, эвакуация лиц императорской фамилии из Крыма, императорские и великокняжеские имения и дворцы в Крыму, британский флот в Крыму в годы гражданской войны

Keywords: Special purpose detachment for the protection of persons of the Imperial family in Crimea, S. A. Apukhtin, Empress Maria Feodorovna, the Romanovs in Crimea, evacuation of the Imperial family members from the Crimea, Imperial and grand-ducal estates and palaces in the Crimea, British fleet in the Crimea during the Civil war

Аннотация. В рецензии анализируется сборник трудов забытого русского философа П. Е. Астафьева, подготовленный и изданный Институтом Наследия (Москва). Показывается масштабность, методологическая последовательность и теоретико-научная оснащенность издания, включающего не только этапные сочинения философа, не публиковавшиеся после октябрьского переворота, но и фундаментальную статью о его трудах и основных идеях, научно выверенные комментарии и воспоминания и некрологи известных русских ученых-философов, посвященные П. Е. Астафьеву. Сборник сложно организован, но при этом обладает целостностью и внутренней завершенностью, что обеспечено глубоким и системным освоением составителями и комментаторами философского наследия П. Е. Астафьева во всей его сложности. В сборнике представлено объемное учение П. Е. Астафьева о душе, в котором прояснено соотношение души и сознания, души и веры, души и личности, души и национальности. Обосновывается, что душевная жизнь человека органично и закономерно сопряжена с процессами ее осознавания и самопознания. Важнейшими идеями, развивающими астафьевский тезис «душа всего дороже», становятся идеи о том, что душа, душевная жизнь таят в себе залоги преображения человека в духовную личность и самопознание приводит к обретению веры, к познанию Бога. В работе «Нравственное учение гр. Л. Н. Толстого и его критика» существенно скорректированы представления об эволюции взглядов Л. Н. Толстого. П. Е. Астафьев исходит из целостного восприятия всего творчества писателя и полагает, что основой его философии является антиперсонализм, недоверие к личности, ее отрицание, которые он последовательно выявляет в его произведениях, начиная с трилогии. Это и стало, в конечном итоге, причиной его антиправославных воззрений. В работе «Перерождение слова» мы находим актуальнейшие предвидения «оставленности духом творчества» как проблемы современной культуры, прогнозы о том, что утилитаризм и позитивизм в отношении к слову и творчеству приводят к перерождению слова — к его оплощению, к утрате высоких смыслов, которые оно выражало. Представляется, что основные идеи философа, развивающие и обновляющие открытия русской философии, чрезвычайно актуальны сегодня и должны стать живой, работающей частью современного философского и — шире — гуманитарного знания.

Abstract. The review analyzes the collection of works by P. E. Astafiev, a forgotten Russian philosopher, and shows the scale, methodological consistency and theoretical and scientific features of the publication. The collection, prepared and published by the Moscow Heritage Institute, includes not only the landmark writings of the philosopher that were not published after the October Revolution, but also a fundamental article about his works and main ideas, scientifically verified comments and memoirs, as well as obituaries of famous Russian scientists and philosophers dedicated to P. E. Astafiev. Having a complicated structure the collection demonstrates integrity and internal completeness, which is ensured by the deep and systematic exploration of P. E. Astafiev’s philosophical heritage by the compilers and commentators. The presented voluminous teaching of P. E. Astafiev clarifies the soul correlation with consciousness, faith, personality, nationality and substantiates that spiritual life of a person is organically and naturally associated with the processes of its awareness and self-knowledge. The most important ideas that develop Astafiev’s thesis of the soul as the most precious thing are the ideas that the soul and spiritual life conceal the core of the transformation of a person into a spiritual one and the self-knowledge leads to the acquisition of faith and the knowledge of God. Astafiev’s work “Moral Doctrine of L. N. Tolstoy and Its Criticism” significantly corrects the ideas about the evolution of the views of Leo Tolstoy. P. E. Astafiev proceeds from a holistic perception of the entire work of this writer and believes that the basis of his philosophy is anti-personalism, distrust of the individual and its denial, which he consistently reveals in Leo Tolstoy’s works, starting with the trilogy. This was, ultimately, the cause of his anti-Orthodox views. In the work “Rebirth of the Word” one can find the most relevant predictions of “the creativity abandoned by the spirit” as a problem of modern culture, and foreseeing that utilitarianism and positivism in relation to the word and creativity lead to the word degradation — to its oversimplification, and loss of the lofty meanings that it contains. It seems that the main ideas of the philosopher, developing and updating the discoveries of Russian philosophy, are extremely relevant today and should become a living, “working” part of modern philosophical and, more broadly, humanitarian knowledge.

Ключевые слова: русская философия, учение о душе, свобода воли, национальное, общечеловеческое, нравственность

Keywords: Russian philosophy, the doctrine of the soul, free will, national, universal, morality

Аннотация. Рецензия посвящена переводу богословско-канонической работы иером. Луки Григориатского «“Права” Церквей и единство Церкви. Каноническое и историческое исследование по поводу украинского церковного вопроса. Часть I. “Первенство” и “право на апелляцию” согласно священным канонам», осуществленному игум. Дионисием (Шлёновым). Работа о. Луки вышла в преддверии собора иерархии Элладской Православной Церкви, на котором рассматривался вопрос о признании т. н. ПЦУ. В ней на высоком богословском уровне разобраны две главные канонические проблемы, проявившиеся при предоставлении «Томоса» 6 января 2019 г.: первенство (примат) Константинопольской кафедры и право апелляции. В вопросе о первенстве о. Лука на основании многих канонов доказывает равночестность Поместных Церквей и показывает, что попытки перенести схему иерархических отношений в рамках одной Поместной Церкви («региональный уровень») на т. н. «всемирный уровень» для оправдания существования «всемирного первого» не имеют канонического и экклезиологического основания. В вопросе об апелляции святогорец приходит к выводу, что каждая церковная кафедра имеет свои канонически установленные географические границы права апелляции, совпадающие с границами ее юрисдикции. В исторической главе трактата приводятся характерные примеры, показывающие, как односторонними действиями были нарушены права Церквей и создавались труднопреодолимые церковные нестроения. В рецензии обозначены перспективные шаги по уврачеванию украинского раскола, предлагаемые о. Лукой на основании общецерковного Предания. Также затронуты вопросы русского перевода сочинения, причем для сопоставления используется первый перевод данного труда, осуществленный афонской келлией свт. Модеста. Отмечена спорность нескольких издательских и переводческих решений, касающихся заголовка сочинения (опущение подзаголовка и имени автора, двусмысленность в переводе названия). Обозначены некоторые неточности перевода. В целом отмечен высокий издательский и переводческий уровень рецензируемого издания, которое может быть рекомендовано к прочтению не только специалистам, но и всем интересующимся актуальными церковными проблемами.

Abstract. The review concerns Russian translation by hegumen Dionysius (Shlenov) of the theological and canonical treatise “The ‘Rights’ of the Churches and the Unity of the Church. A Canonical and Historical Study on the Ukrainian Church Issue. Part 1. ‘Primacy’ and ‘Appeal’ According to the Sacred Canons”, written by hieromonk Luke Gregoriatis (Mount Athos). The work of Fr. Luke was published on the eve of the Council of Hierarchy of the Church of Greece, which considered the question of recognition of the so-called Orthodox Church of Ukraine. Fr. Luke’s work at a high theological level deals with the two main canonical problems that have emerged in granting the “Tomos” on January 6, 2019: the primacy of the Constantinople Cathedra and the right of appeal. On the question of primacy, Fr. Luke based on many canons proves the equivalence of the Local Churches and shows that attempts to transfer the scheme of hierarchical relations within one Local Church (“regional level”) to the so-called “universal level” to justify the existence of an “universal first” have neither canonical nor ecclesiological basis. On the appeal question, Fr. Luke concludes that each Local Church has its own canonically established geographical boundaries of the right of appeal, which coincide with the boundaries of its jurisdiction. The historical chapter of the treatise gives typical examples showing how unilateral actions have violated the Rights of the Churches and created intractable ecclesiastical disturbances. The Review outlines promising steps for the healing of the Ukrainian schism, proposed by Fr. Luke on the basis of common Church Tradition. The Review also touches the questions of Russian translation, and uses for comparison the first translation of this work, made by the Athonite community of St. Modest. It points out some disputable publishing and translation solutions concerning the title of the work (omission of the subtitle and author’s name, ambiguity in the translation of the title). It also highlights some translation inaccuracies. In general, the Review notes a high editorial and translation level of the edition, which can be recommended not only to specialists, but also to all those interested in current church problems.

Ключевые слова: экклезиология, каноническое право, первенство, апелляция, права Церквей, раскол, Украинская Православная Церковь, Православная Церковь Украины, первый без равных, Афон

Keywords: Ukrainian Orthodox Church, ecclesiology, canon law, primacy, appeal, rights of Churches, schism, Orthodox Church of Ukraine, first without equal, Athos