Вестник Екатеринбургской духовной семинарии. 2018. №4(24)

В работе рассматриваются Деяния Апостольские с толкованиями в переводе-восполнении Максима Грека 1519 г. Устанавливаются различия между списками, позволяющие разделить их на две группы по текстологическим основаниям. Анализируется запись, содержащая выходные данные перевода. В языке перевода выявляются лексические и грамматические регионализмы, принадлежащие, по всей вероятности, сотруднику Максима Власу Игнатову: выбор окончания -ѣ в форме род.п. сущ. склонения на *ā, форма сослагательного наклонения 1 л. ед. ч. с дополнительной связкой в презенсе, лексема сестричичь — ‘племянник’ для перевода ὁ ἀνεψιός. Центральное место занимает рассмотрение так называемых двойных толкований избранных фрагментов (Деян 15. 37–40 и Деян 16. 16). Выделяется два типа удвоения толкований: собственно дублирование, то есть двойной перевод того же текста, и дополнение толкования другим, относящимся к тому же эпизоду. Возможно, новые толкования призваны были не заменить, а дополнить старые ради достижения наибольшей полноты экзегезы. Этот же подход вызывает и появление внутритекстовых глосс, которые объясняют реалии, обозначенные, как правило, грецизмами. Такие глоссы не поддерживаются опубликованными греческими текстами толкований. Частичной параллелью им могут служить так называемые энциклопедические глоссы, известные по переводу латинских книг в составе Геннадиевской Библии. Таким образом, переводческая деятельность Максима Грека и его сотрудников развивает принципы и подходы к экзегетическим текстам, выработанные в традиции предшествующего периода.
The article is devoted to the Acts of the Apostles with commentaries translated by St. Maximos the Greek in 1519. The differences between the manuscripts are established on the basis of their textological features. It allows dividing them into two groups. The inscription containing the information about circumstances of the translation is analyzed. It is established also that the language of the translation contains lexical and grammatical regionalisms, such as the ending -ě in the form of genitive case of noun declension on *ā, the form of the conditional of the 1st person singular that contains additional copula at present tense, a word sestrichich ‘nephew’ for ὁ ἀνεψιός. These features, in all probability, belong to Vlas Ignatov that is Russian collaborator of Maximos the Greek. The central place of the article is taken by the consideration of so-called double exegetical commentaries of the chosen fragments (Acts 15. 37–40 and Acts 16. 16). The two types of doubling commentaries are distinguished, that is the actual duplication, i. e. double translation of the same text, and the extension of the commentary by another one relating to the same episode. Perhaps the new commentaries were not intended to replace, but to supplement the old ones in order to achieve the greatest completeness of the exegesis. The same approach causes the appearance of the internal textual glosses (i. e. glosses incorporated into the text), that explain the realia expressed mainly by the Greek borrowings. Such kind of glosses is not supported by the published Greek versions of commentaries. A partial parallel to this phenomenon is the so-called encyclopaedic glosses of the Latin parts of Gennady’s Bible. Thus, the translation activity of Maximos the Greek and his helpers pursues the principles and the approaches to the exegetic texts developed in the tradition of the previous period.

прп. Максим Грек, Деяния Апостольские, толкования, текстология, переводческая техника, язык, грамматические и лексические регионализмы.
St. Maximos the Greek, The Acts Of The Apostles, exegesis, textual study, language, grammatical and lexical regionalisms.

Отдел о богослужении, проповедничестве и храме Поместного Собора Православной Российской Церкви 1917–18 гг. рекомендовал использование в Русской Церкви т. н. воздвиженской отступки — т. е. такого порядка чтения Евангелия за Божественной литургией, при котором чтение Евангелия от Луки начинается после праздника Воздвижения, — и высказал мнение о необходимости увидеть в печати таблицы, позволяющие выбрать необходимые апостольское и евангельское чтения, с учетом «отступки», для любого дня любого богослужебного года. Хотя с 1960-х годов воздвиженская отступка указана в календарях и Богослужебных указаниях, издаваемых Московской Патриархией, таблицы, указывающие порядок чтения Евангелия, так и не были разработаны, что часто приводит к недоразумениям по поводу выбора чтений. В греческой богослужебной практике известны таблицы Эммануила Глизония, разработанные в XVI в., которые указывают порядок чтения Евангелия на каждый пасхальный год. Однако эти таблицы не решают до конца все вопросы, связанные с переносами чтений, не учитывают все возможные комбинации пасхальных годов, а также отражают ряд своеобразных перестановок, которые не вошли в русскую богослужебную практику и известны только в греческой традиции. В данной статье объясняется проблематика распределения апостольских и евангельских зачал в течение богослужебного года с учетом указаний, зафиксированных в Типиконе и Богослужебном Евангелии. В статье предоставляются разработанные автором таблицы, позволяющие найти необходимое апостольское и евангельское зачало для любого дня любого года. Таблицы учитывают зафиксированные в богослужебных книгах указания, а также отражают тот принцип, что все указанные в Лекционарии зачала должны быть, по возможности, прочитаны в течение года без пропусков и без повторений. В отличии от таблиц Глизония, предлагаемые в статье таблицы учитывают все возможные комбинации пасхальных годов. Таблицы созданы путем расчета на персональном компьютере распределения зачал для всех годов «великого миротворного цикла». Материал будет полезен как для составителей календарей, так и для священнослужителей и уставщиков.
The Committee for Liturgical Practice, Preaching and the Temple of the All-Russian Council of 1917–18 recommended that the Russian Orthodox Church follow the usage of the so-called “lucan jump” for the selection of Gospel pericopes to be read at the Liturgy. The Committee also expressed the need for the publication of tables that specify the pericopes of the Apostle and Gospel to be read at the Liturgy for any day of any liturgical year. Even though the practice of the “lucan jump” was finally adopted by the Moscow Patriarchate in the 1960’s, and the schedule of pericopes indicated in the calendars and Liturgical Instructions published annually by the Moscow Patriarchate follows the “lucan jump”, the necessary tables have never been published. As a result, various problems in the selection of Apostle and Gospel pericopes may arise from year to year. Furthermore, the tables of Emmanuel Glyzonius, developed in the 16th century and published in Greek liturgical books, do not provide an adequate solution to this problem, since they do not work out all possible combinations of paschal years, while also specifying certain transfers in the schedule of pericopes that are used in Greek practice but were never adopted by the Russian Church. In the present article, the author discusses the problem of selecting pericopes of the Apostle and Gospel for the days of the liturgical year in light of the “lucan jump” and publishes tables, which specify, in perpetuity, the needed pericopes for any day of any liturgical year. The tables reflect instructions printed in the modern Typicon and other liturgical books and rely on the principle that, if possible, all pericopes specified by the Lectionary should be read during the course a given paschal year without omission or repetition. The tables were constructed by computing the dates of Pascha and the schedule of pericopes for every year of the 532-year “Great Indiction” using specialized computer software. This material will be of interest to all tasked with putting together liturgical calendars and as well as to parish rubricists, choir directors and clergy.

воздвиженская отступка, богослужебный устав, Типикон, Лекционарий, Зрячая пасхалия, ключевая буква, вычислительные методы, Поместный Собор Православной Российской Церкви.
lucan jump, liturgical year, Typicon, Typikon, lectionary, determination of Pascha, computus, computational methods, liturgics, All-Russian Council of 1917–1918.

В Великом княжестве Литовском право церковного патроната принадлежало светским лицам — великим и удельным князьям, а позднее и нетитулованным землевладельцам. Право патроната могло передаваться великокняжеской властью в качестве пожалования, дававшего в том числе возможность назначения священнослужителей и распоряжения церковным имуществом. К польской королеве Боне Сфорца церковная инвеститура переходила вместе с правами на землю. Ее деятельность в сфере назначения священнослужителей на иерейские и архиерейские места противоречила каноническому праву и шла вразрез с постановлениями государственной власти, однако не выходила за рамки сложившейся в Великом княжестве Литовском к первой половине XVI в. системы светского церковного патроната. Королева Бона отстаивала интересы православного духовенства в своих владениях, принуждая урядников и иных должностных лиц соблюдать законодательство и установившиеся нормы обычного права в отношении местных священнослужителей. В публикуемом хронологическом перечне учтено 77 документов. Формирование комплекса этих источников основано на признаках их происхождения (канцелярия королевы Боны Сфорца и ее подразделения) и адресата (церковные корпорации и отдельные представители Православной Церкви Великого княжества Литовского). Выявление грамот проводилось в книгах метрики королевы Боны, изданиях Императорской Археографической комиссии, в основу которых легли документы Литовской метрики и книги регионального судебного делопроизводства Литовского княжества, а также в описаниях ряда архивных коллекций. Следует полагать, что изучение системы видов исторических источников, регулировавших правовые отношения между светской и духовной властью в Великом княжестве Литовском раскрывает перспективы дальнейшего проведения сравнительно-исторических исследований этой социально-правовой сферы в Литовском и Московском княжествах.
In the Grand Duchy of Lithuania the right of church patronage belonged to the laity — grand and appanage dukes and later to non-title landowners as well. The right of patronage could be transferred by the grand-ducal authority as grants enabling, inter alia, to appoint churchmen and dispose of the church property. The church investiture passed to Polish Queen Bona Sforza together with the rights to land. Her activity of appointing churchmen to the priest and bishopric positions was contrary to the canonic law and inconsistent with the public authority’s decrees, however it did not overstep the boundaries of the secular Church patronage system that had been created in the Grand Duchy of Lithuania by the first half of the 16th century. Queen Bona advocated the Orthodox clergy’s interests in her possessions compelling the village constables and other officers to comply with the laws and well-established rules of common law in respect of the local priesthood. The published chronological list contains 77 documents. Formation of the complex of these sources is based on the signs of their origin (Queen Bona Sforza’s office and its divisions) and addressee (church corporations and individual representatives of the Orthodox church of Grand Duchy of Lithuania). The gramotas were discovered in the books of Queen Bona’s Metric, publications of the Imperial Archeographic Commission based on the Lithuanian Metric documents and regional court records of the Lithuanian state, as well as in the description of some archival collections. It should be considered that study of the system of types of the historical sources which governed the legal relationships between the secular and clerical authorities in Grand Duchy of Lithuania offers the prospects of further comparative historical research of this social and legal area in the Lithuanian and Muscovite states.

метрика королевы Боны, Литовская метрика, Западнорусская митрополия, Киевская митрополия, Великое княжество Литовское, дипломатика, православное духовенство, Бона Сфорца.
Queen Bona’s Metric, Lithuanian Metric, Western Russian Metropolitanate, Kiev Metropolitanate, Grand Duchy of Lithuania, diplomatics, Orthodox clergy, Bona Sforza.

Статья посвящена проблеме участия монастырей в духовной жизни населения Урало-Сибирского региона в процессе его колонизации. Показана динамика возникновения монастырей по мере заселения территории русскими. Сначала обители основывались в городах-острогах, являвшихся опорными базами освоения, затем на уездных еще малоосвоенных землях стали появляться пустыни и скиты. Инициаторами их создания выступали миряне, монашествующие и епархиальные власти. В монастыри людей приводили разные жизненные ситуации, часто они принимали решение принять постриг под давлением жизненных обстоятельств. На начальном этапе колонизации монастыри выполняли в первую очередь функции богаделен и сакральной защиты территории проживания православного населения. Это объясняется сложными условиями жизни на колонизуемых землях. Вместе с тем, монастыри способствовали укреплению норм благочестия в местных сообществах. Миряне ходили в монастыри на богомолье, делали вклады на помин души. В некоторых монастырях появились особо почитаемые святыни — чудотворные и местночтимые иконы, мощи местных святых, могилы основателей обителей. К концу XVII в. некоторые монастыри стали подлинно духовными центрами. Этому способствовали стабильность внутримонастырской жизни, обладание святынями, широкая популярность и авторитетность некоторых старцев — подвижников благочестия. Участие монастырей в христианизации коренного населения выразилось в том, что в них проводились катехизация и крещение, монастырские вотчины становились местами проживания новокрещенов. По просьбе кондинских остяков был создан Кондинский Троицкий монастырь. Началом активной миссионерской политики Москвы в Сибири можно считать решение церковного Собора 1680 г. об отправке за Байкал на р. Селенгу так называемой «Даурской духовной миссии» во главе с игуменом Феодосием. Сохранившиеся документы не позволяют оценить результаты и масштабы миссионерской деятельности селенгинских иноков.
The article considers a problem of monasteries’ participation in religious life of the population of the Ural-Siberian region during its colonization. The author shows dynamics of monasteries establishment as the Russians had begun to settle in here. At first, they founded monasteries in the cities-fortresses, which were basic foothold for colonization; then hermitages and monasteries began to appear in the districts that were still little-developed. These were laity, monks and diocesan authorities who founded such monasteries and hermitages. People came to monasteries for various reasons; they often decided to take the veil due to some desperate situation. At the initial stage of colonization, monastery served primarily as an alms-house and a sacred protection of the territory inhabited by the Orthodox people. This was caused by difficult living conditions on the colonized lands. However, the monasteries helped to strengthen the norms of piety in local communities. Lay people undertook pilgrimages to monasteries and made contributions to pray for the dead. Some monasteries got especially revered shrines — miraculous and locally venerated icons, relics of local saints, graves of the monasteries’ founders. By the end of the 17th century some monasteries turned to be true spiritual centers. This was encouraged by stability of a monastic life, presence of shrines, great popularity and credibility of some elders, real zealots of piety. Monasteries’ participation in the process of Christianization of the indigenous population manifested in the fact that catechization and baptizement were held there, and monastic estates became places of residence for the newly baptized. At the request of Ostyaks of the Kondinsky settlement, the Trinity Monastery was established in Kondinsky. In 1680 Church Council decided to send the so-called “Daurian Spiritual Mission” led by hegumen Theodosy to the Selenga-river on the other side of Lake Baikal; it can be considered the beginning of active missionary policy of Moscow in Siberia. Preserved documents are not sufficient to evaluate the scope and results of missionary activity of the Selenga monks.

колонизация Урала и Сибири, история Православия XVII в., монастыри, чудотворные иконы, мощи святых, христианизация.
colonization of the Urals and Siberia, history of Orthodoxy of the 17th century, monasteries, miraculous icons, relics of saints, Christianization.

В статье исследуется небольшое сочинение на тему нищелюбия и благотворительности, условно названное здесь «Слово о больнице Федора Ртищева» (в рукописи сочинение не имеет названия). Текст содержится в рукописном сборнике конца XVII в. из Синодального собрания ГИМ, № 716. Он расположен в конце рукописи и содержит сведения о больнице, основанной в Москве известным общественным и культурным деятелем XVII в. Федором Михайловичем Ртищевым. Изначально сборник находился в составе келейной библиотеки монаха Чудова монастыря Евфимия. В статье отмечается состав сборника, его тематическая направленность. Проводится сравнительный анализ изучаемого текста с фрагментом из «Жития Федора Ртищева», где также повествуется о больнице. Сопоставление текстов позволило установить отличия в их содержании, что помогло понять мотивировку написания «Слова о больнице». Сочинение дополнило новыми фактическими данными житийный рассказ о богадельном доме Ф. М. Ртищева. Создание текста увязывается автором статьи также с изменениями в системе общественного призрения и благотворительности во второй половине XVII в., попытками со стороны властей искоренить нищенство. В статье рассмотрены литературные особенности сочинения, его образный строй, выявлена использованная в нем книжная топика: текст выстроен на основе выписок из Священного Писания (сюжеты, мотивы и образы, цитаты и парафразы). Высказано предположение о принадлежности сочинения перу Евфимия Чудовского, владельца и, возможно, составителя сборника. «Слово о больнице Федора Ртищева», разрабатывающее традиционную для христианского назидания тему нищелюбия, свидетельствует о ее актуальности в литературе второй половины XVII в., а также демонстрирует преемственную связь творчества автора сочинения с традициями православной учительной литературы. В приложении публикуется текст «Слова о больнице Федора Ртищева». В публикации отмечаются особенности текста и приводятся установленные отсылки к использованным в сочинении цитатам из Священного Писания.
The article examines a small essay dedicated to the charity and beneficence, notionally named here as “The Sermon on Fedor Rtishchev’s Hospital” (the manuscript itself has no title). This text is included into the manuscript collection from the Synodic Collection of State Historical Museum, no. 716 dated the end of the 17th century. The text is located at the end of the manuscript and contains data on the hospital that was established in Moscow by Fedor Mikhailovich Rtishchev, a famous culture and society figure of the 17th century. Initially this collection of works was a part of the monk Euthymius’ cell library in the Chudov Monastery. This article points out the content of the compilation and its thematic scope. The author has performed a comparative analysis of the text and fragment from the Life of Fedor Rtishchev, where one can also find a narration about the hospital. Comparison of the texts allows defining the differences in their content which helps to understand what motivated the author to write Sermon on Hospital. The essay has added new facts to the hagiographic story about the F. M. Rtishchev’s charity house. The author also connects creation of this text to the changes in social care and charity system in the second half of the 17th century, which was caused by the attempts of the authorities to eradicate beggary. The article considers literary peculiarities of the essay, its character structure, defines its bookish topica: text structure is based on extracts from the Holy Writ (plots, motifs and characters, citations and paraphrases). There is also a hypothesis that this essay was written by Euthymius from the Chudov Monastery, the owner and, probably, the compiler of the collection of works. The Sermon on Fedor Rtishchev’s Hospital develops a traditional Christian theme of charity, witnesses of its topicality in literature in the second half of the 17th century, and demonstrates the successive connection of the essay author’s works with the traditions of Orthodox edifying literature. In the appendix the text of Sermon on Fedor Rtishchev’s Hospital is given. The publication points out text peculiarities and gives references to the citations from the Holy Writ used in the essay.

XVII век, Федор Михайлович Ртищев, «больница Ртищева», Евфимий Чудовский, тематический сборник, темы нищелюбия и благотворительности.
17th century, Fedor Mikhailovich Rtishchev, “Rtishchev’s Hospital”, Euthymius Chudovsky, subject collection, themes of charity and beneficence.

Личная библиотека владельца Сысертского горного округа А. Ф. Турчанинова, крупнейшая на Урале в XVIII в., не сохранилась, но ее объем и состав можно представить благодаря Описи имущества, составленной в 1789 г. после смерти заводовладельца. Именно этот уникальный исторический источник делает возможным осуществление реконструкции библиотеки в библиографической форме. Подобные работы можно по праву назвать одним из наиболее интересных и перспективных направлений отечественного книговедения, они необходимы для научного обоснования и более глубокого представления истории книжности эпохи русского Просвещения. Особенно важно значение таких реконструкций для понимания духовных запросов общества той поры, читательских предпочтений и интересов разных общественных групп, в данном случае — представителя привилегированного сословия, принадлежавшего к дворянам-промышленникам. Через библиотеку заводчика А. Ф. Турчанинова открывается возможность познания личности владельца, его духовного облика, интеллектуального уровня, мировоззрения, а в целом — неповторимого пути личности в пространстве культуры своего времени.

В данной статье продемонстрирован опыт сложной реконструкции части библиотеки А. Ф. Турчанинова, которая касается литературы духовно-нравственного и религиозно-философского содержания, дано общее представление об этой литературе. Задача статьи — в обосновании предлагаемой автором реконструкции, том или ином «прочтении» кратких и не всегда понятных записей в тексте Описи, за которыми следует «угадать» конкретное издание, дать мотивацию выбранных предпочтений. Общее количество условно религиозной литературы, выявленной из всего состава библиотеки, представлено 81 наименованием, включая рукопись и 15 западноевропейских изданий. В приложениях к статье публикуются фрагмент Описи 1789 г., касающийся духовной литературы, а также сама Реконструкция, включающая издания, напечатанные кириллическим и гражданским шрифтом, иностранные и рукопись.
Private library of A. F. Turchaninov, the owner of the Sysert mining and metallurgical district, was the largest library in the Urals in the 18th century and, though it did not survive until now, its scale and structure can be described thanks to the Inventory compiled in 1789 after the factory-owner died. This unique historical source makes it possible to reconstruct the library in bibliographic way. Such works can rightfully be considered as the most interesting and promising direction of Russian bibliology, necessary for the scientific substantiation and serious presentation of the history of booklore in the Russian Enlightenment era. The significance of such reconstructions is especially high for understanding the spiritual demands of society of that time, readers’ preferences and interests of different social groups, in this case — of a representative of the privileged class belonging to industrial nobility. The reconstructed library of the manufacturer A. F. Turchaninov would provide an opportunity to understand the library-owner’s personality, his spiritual appearance and intellectual potential, his worldview, and in general the unique way of an individual in the cultural space of that time.

This article demonstrates an experience of the complex reconstruction of that part of the Turchaninov’s library, which deals with the books of spiritual, moral and religious-philosophical content; a general idea of this literature is provided. The article aims to substantiate the reconstruction proposed by the author, to interpret “reading” of short and sometimes incomprehensible entries in the Inventory list and make an effort to “guess” a particular publication, giving motivation for the chosen preferences. The total number of conditionally religious books, identified from the entire library, is represented by 81 titles, including 1 manuscript and 15 editions from the West Europe. Attached to the article is a fragment of the Inventory of 1789, concerning spiritual literature, as well as the reconstruction itself, including foreign publications and manuscripts and the publications printed in Cyrillic and civil script also.

личная библиотека, реконструкция библиотеки, уральский промышленник А. Ф. Турчанинов, Опись имущества XVIII в., духовная литература, кириллические издания, издания гражданской печати XVIII в.
personal library, library reconstruction, Ural manufacturer A. F. Turchaninov, Inventory of 18th century, spiritual literature, Cyrillic editions, 18th century civil press publications.

В статье анализируется информационная структура ведомостей о монашествующих, составлявшихся в православных монастырях Российской империи на протяжении всего синодального периода. На основе изучения законодательной базы и обширного круга делопроизводства Синода, епархиальных органов и монастырей Среднего Урала (с привлечением материалов Сольбинской Николаевской пустыни Владимирской епархии и Оптиной пустыни Калужской епархии) выявлены основные этапы изменения этой структуры, ее устойчивые компоненты, а также региональные и локальные различия в практике ведения документации.

За 200 лет своего существования именные ведомости, составлявшиеся в монастырях, претерпевали изменения, но обладали преемственной структурой, что позволяет положить именно этот вид источника в основу просопографического изучения монашества синодального периода. По сравнению с формулярными списками на чиновников и военных, именные ведомости монашествующих меньше регламентировались, поэтому имели более вариативную структуру.

Самой «бедной» информационной структурой обладали именные ведомости, составляемые для получения штатного жалования после 1764 г., а также списки насельников после 1917 г. Остальные содержали ценную информацию не только социодемографического характера, но и относительно жизненного пути насельника в самом монастыре. Поскольку ведомости о монашествующих и послушниках составлялись регулярно, при хорошей сохранности архивных фондов некоторых монастырей имеется уникальная возможность проследить основные вехи жизни насельника в обители на протяжении ряда лет и даже десятилетий.

Ведомости о монашествующих возникли не из внутренних потребностей монастырей фиксировать социальные, возрастные характеристики насельников, их способности к послушаниям, а в ходе реализации реформы монастырской жизни, проводимой центральными светскими и церковными властями. Поэтому они отражали те сегменты монастырского сообщества, которые подлежали реформированию в различные временные промежутки.

Автор благодарит коллег по историческим изысканиям за возможность познакомиться со структурой документов Сольбинской Николаевской пустыни (Константина Геннадиевича Капкова) и Оптиной пустыни (о. Платона (Рожкова)).
The article analyzes informational structure of records about monks, compiled in Orthodox monasteries of the Russian Empire throughout the Synodal period. On the basis of studying the legislative base and a wide range of clerical work of the Synod, diocesan organs and monasteries of the Middle Urals (using materials from the St. Nicholas Convent on Solba of the Vladimir eparchy and from the Optina hermitage of the Kaluga eparchy) the author identifies the main stages of this structure — its changes and stable components, as well as regional and local differences in record keeping. Written in monasteries, personal records had undergone certain changes for the 200 years of existence, still they had a successive structure, which means this type of sources could serve as a basis of prosopographic study of the Synodal period monasticism. Compared with the official lists for the militaries and civil servants, nominal lists of monastics were less regulated, therefore they had a more variable structure.

The statements about monks and novices were compiled regularly; and in case the archival data of the monasteries are especially well-preserved there is a unique opportunity to trace the main landmarks of the life of monastery inhabitants for a number of years or even decades. The statements on monastics appeared as a result of the monastic life reform conducted by the central church and secular authorities, and were not determined by any internal needs of the monasteries to fix the social and age characteristics of their inhabitants, or by their ability to obey. Therefore, the statements reflected those segments of the monastic community that were to be reformed at different time intervals. The author thanks his colleagues-historians for the opportunity to get acquainted with the structure of documents from the St. Nicholas hermitage on Solba (Konstantin Gennadievich Kapkov) and from the Optina Pustyn (Fr. Plato (Rozhkov)).

Русская Православная Церковь, монашество, секуляризация, Церковь и государство, формулярные списки, послужные списки, ведомости о монашествующих, просопография, источниковедческий анализ.
Russian Orthodox Church, monasticism, secularization, Church and state, official lists, records of service, statements on monastics, prosopography, source analysis.

Настоящая статья, не претендуя на фундаментальность, является одной из попыток реконструкции жизни выдающегося отечественного ученого, наставника плеяды блистательных исследователей, основателя целого направления в литургической науке и церковной археологии — Николая Фомича Красносельцева (1845–1898). Жизненный путь ученого был недолгим, но несмотря на это он сумел добиться выдающихся успехов как в своих педагогических, так и в исследовательских занятиях, о чем позволяют судить немногочисленные воспоминания его современников. В личной жизни Н. Ф. Красносельцев был очень несчастным человеком — серьезным испытанием на протяжении всей жизни для ученого были его слабое, с отрочества подорванное здоровье, а также неудачный брак, приведший в конечном счете даже и к вынужденному переезду ученого в другой город. Не сумев, в силу различных причин, сохранить узы своего брака, Н. Ф. Красносельцеву вплоть до последнего дня своей жизни удалось сохранить священные узы научной дружбы с И. С. Бердниковым — своим преподавателем по Казанской духовной академии, а позже близким другом. От их общения сохранилась взаимная переписка, дающая исторически важную информацию к биографии обоих ученых и позволяющая реконструировать круг их общения и читательские интересы.

Особо автор статьи сосредоточивается на мало разработанном в отечественной науке вопросе — обстоятельствах перехода Н. Ф. Красносельцева в 1889 г. из Казанской духовной академии на службу в Новороссийский университет. Поводом к переезду послужили семейные неурядицы, и связан он был не только с переменой места жительства, но и с вынужденной сменой преподаваемых дисциплин.

В Приложении к статье публикуются несколько писем из взаимной переписки Н. Ф. Красносельцева и И. С. Бердникова, иллюстрирующих эпистолярные контакты корреспондентов и основные темы, затрагиваемые при общении.
This article, without claiming to be fundamental, is one of the attempts to reconstruct the life of Nikolay Fomich Krasnoseltsev (1845–1898), an outstanding Russian scientist, mentor of a galaxy of brilliant researchers, founder of a new scientific direction in the Liturgics and Church Archeology. The scientist’s life was short; nevertheless N. F. Krasnoseltsev managed to achieve outstanding success in both teaching and research activities, which was confirmed by a small number of memories of his contemporaries. Personal life of N. F. Krasnoseltsev turned to be rather unhappy — his poor health as well as the failed marriage which even made the scientist to relocate to another city became a serious test for his lifetime.

Family problems had caused the relocation which resulted not only in changing the city to reside but also in a forced change of the subjects N. F. Krasnoseltsev taught. The published Appendix contains several letters of the mutual correspondence of N. F. Krasnoseltsev and I. S. Berdnikov; the letters demonstrate epistolary contacts of the correspondents and main topics touched upon during their communication.

Н. Ф. Красносельцев, И. С. Бердников, литургика, церковная археология, ученая дружба, Казанская духовная академия, Императорский Новороссийский университет.
N. F. Krasnoseltsev, I. S. Berdnikov, Liturgics, Church Archeology, scientific friendship, Kazan Theological Academy, Imperial Novorossiysk University.

В статье рассматривается история старообрядческих общин в поселке Быньговского завода Екатеринбургского уезда Пермской губернии и «подзаводских» деревнях Верхние и Нижние Таволги в XVIII — начале XX вв. Исследование староверия «малых центров» горнозаводского Урала позволяет значительно подробнее изучить внутренние процессы, протекавшие в локальных старообрядческих организациях, без чего не может быть адекватно представлена ни общая история староверия, ни история русской религиозной мысли в целом. Недостаток конкретной информации, касающейся региональных особенностей старообрядческого движения, позволяет некоторым исследователям говорить о старообрядцах как о самых ревностных хранителях древнерусских традиций, соблюдающих их едва ли не в первозданном виде. При этом само староверие рассматривают как некое единое целое, не учитывая такие «детали», как контекст конкретных исторических эпох, социальную и конфессиональную неоднородность старообрядчества, неравномерность влияния на разные старообрядческие общества социально-политических и экономических факторов общественного развития, и т. п.

Один из старейших уральских заводов, Быньговский в XVIII — первой половине XX вв., был одновременно и весьма значимым центром старообрядчества. При этом нельзя говорить о какой-либо его «уникальности» или «особенности». Наоборот, на примере быньговской общины беглопоповцев/часовенных мы попытались рассказать о некоторых общих процессах и тенденциях, характерных для всего староверия горнозаводского Урала. Особое внимание уделено так называемым «сводным бракам» (т. е. бессвященнословным), которые старообрядцы начали устраивать в конце 1830-х гг. Именно традиция бракосведения стала своеобразным рубежом при переходе бывших беглопоповцев к беспоповской практике и появления согласия часовенных.
The article concerns history of the Old Believers’ communities in the settlement of Byngi factory and factory-owned villages of Verkhniye Tavolgi and Nizhniye Tavolgi at Ekaterinburg district of the Perm province in the 18th — early 20th centuries. Research of the Old Believers’ “small centers” in the mining Urals allows a much more detailed study of the internal processes taking place in local Old Believers’ organizations, without which neither the general history of Old Belief nor the history of Russian religious ideas as a whole can be adequately represented. The lack of specific information regarding regional peculiarities of the Old Belief movement allows some researchers to consider Old Believers the most zealous keepers of the old Russian traditions observed by them almost in their original form. At the same time, the Old Belief itself is sometimes classified as an integral whole, without taking into account such “details” as the context of specific historic eras, social and confessional heterogeneity of the Old Believers, the uneven influence of the social, political and economic factors of the society development on various Old Believers’ groups, etc.

The factory in Byngi, one of the oldest Ural factories, in the 18th — first half of 20th centuries was also a very important center of Old Believers. However, one cannot speak of any uniqueness or particularity of it. On the contrary, the author takes Byngi community of Beglopopovtsy (the so-called Chasovennye, or the Chapeliers) as an example to show some common processes and tendencies typical for the whole Old Believers’ movement of the mining Urals. Special attention has been given to the “consolidated marriages” (with no priest-blessings) which the Old Believers began to organize in the late 1830’s. It was the tradition of “consolidated marriages” that became an important step to transit former Beglopopovtsy to the priest-less practice of Bezpopovtsy when the Consent of the Chapeliers (Chasovennoe Soglasie) emerged.

старообрядцы, Быньговский завод, часовни, полемика о браках, скиты, «святые могилы».
Old Believers, Byngi factory, chapels, polemics about marriage, sketes, “holy graves”.

В статье рассматривается роль старообрядцев в восстании под руководством Емельяна Ивановича Пугачева на Яике. Дореволюционные историки не занимались специально исследованием данного вопроса. Советская историография была посвящена изучению причин, хода военных действий, локализации основных центров сторонников «Петра III», последствий, социального состава участников движения, документов ставки Е. И. Пугачева. В то же время вопрос о религиозной принадлежности восставших оставался за рамками научных исследований. Впервые особое внимание этой проблеме было уделено в конце 1950-х гг. Тем не менее, даже с появлением специальных работ, прежде всего И. З. Кадсона, ситуация практически не изменилась. Многие авторы и по сей день не затрагивают данную тему, в первую очередь это относится к обобщающим работам. Исследователи не придавали большого значения роли старообрядцев в событиях 1773–1775 годов. Единственным исключением был В. Г. Карцов, который даже преувеличивал роль старообрядцев в восстании под предводительством Е. И. Пугачева. На основе опубликованных и неопубликованных источников, в том числе и впервые введенных в научный оборот, автор данной статьи пришел к выводу, о неправомерности преуменьшения или вовсе игнорирования роли старообрядцев в восстании под руководством Е. И. Пугачева на Яике. Источники свидетельствуют о том, что местные и центральные власти были осведомлены о широком распространении среди казаков и духовенства старообрядчества. Также было известно о тесных контактах населения Яицкого войска со старообрядческими Иргизскими монастырями. Осведомленность властей подтверждается и широко известным розыском Гавриила Романовича Державина в Саратовской губернии среди местных старообрядцев. После подавления восстания в войске не было специального розыска среди староверов. А для успокоения населения в сентенции от 10 января 1775 г. было объявлено, что староверы не подозреваются более в участии в восстании. Правительство стремилось как можно быстрее закончить следствие и вернуть войско в боеспособное состояние.
The article examines a role of the Old Believers in the rebellion led by Yemelyan Ivanovich Pugachev in Yaik. Pre-revolutionary historians did not specifically investigate this issue. Soviet historiography was devoted to the study of the causes, course of military operations, localization of the main centers of the supporters of «Peter III», as well as consequences, social composition of the revolted and documents of the Pugachev’s headquarters. At the same time, the question of the religious affiliation of the insurgents remained beyond the scope of scientific research. It was in the late 1950’s when this issue was considered for the first time. Nevertheless, the situation had not changed that much even after some special works such as the research of I. Z. Kadson began to appeare. Many researches still do not touch upon the topic; first of all, this refers to synthesis works. Researchers did not pay much attention to the role of the Old Believers in the events of 1773–1775. The only exception was V. G. Kartsov, who even exaggerated their role in the uprising led by Yemelyan Pugachev. Having studied both published and unpublished sources, including those firstly introduced into the scientific circulation, the author concludes that it would be wrong to reduce or completely ignore the role of the Old Believers in the Pugachev’s rebellion. The sources indicate that local and central authorities were well aware of wide dissemination of the Old Belief among Cossacks and clergy. And close contacts of the Yaik troop with the Old Believers’ Irgiz monasteries were also known. The awareness of authorities is reflected in the well-known investigation performed among local Old Believers of the Saratov province by Gavriil Romanovich Derzhavin . After the rebellion was crushed no special trial among the Old Believers took place. And to calm the population the Edict of January 10, 1775 announced that the Old Believers were not any more suspected of being involved in the uprising. The government aspired to finish the investigation as soon as possible and return the troop to a battle-ready state.

Яицкое казачье войско, восстание под предводительством Е. И. Пугачева, староверие, старообрядчество, Е. И. Пугачев.
Yaik Cossacks, rebellion under leadership of Yemelyan Pugachev, Old Believers, Old Belief, Yemelyan Ivanovich Pugachev.

Рецензия посвящена сборнику документов и материалов по истории Юго-Восточного Русского Церковного Собора 1919 г., подготовленному Ю. А. Бирюковой. Автор отмечает высокий уровень, научную новизну и актуальность данного издания, в котором впервые осуществлена наиболее полная научная публикация источников по истории Собора, прошедшего в 1919 году в занятом белыми городе Ставрополе.The review is devoted to the collection of documents and materials on history of the South-East Russian Church Council of 1919, prepared by Yu. A. Biryukova. The author notes the high level, scientific novelty and relevance of this edition which is the first full scientific publication of sources on history of the Council that took place in 1919 in Stavropol occupied by the White Army.

Юго-Восточный Русский Церковный Собор 1919 г., Всероссийский Поместный Собор 1917–1918 гг., белые, Русская Православная Церковь на Юге России, Гражданская война, исторический источник.South-East Russian Church Council of 1919, All-Russian Local Council of 1917–1918, the White Movement, Russian Orthodox Church in the South of Russia, Civil war, historical source.